Заклинательница пряжи. Как я связала свою судьбу. Клара Паркс
для бумаг и ковром, который когда-то был бежевым. Это было мое укромное убежище.
Я понятия не имела, что я делала. Ни малейшего. Я была конечной инстанцией для тех, кто приходил за однозначным ответом. А я не могла назвать часы работы магазина, не подглядывая в шпаргалку. Хозтовары? Думаю, на этом же этаже. А, не, погодите, наверное, на втором этаже. Простите, секундочку, сейчас я проверю.
Телефон постоянно звонил. «Я только что купила набор простыней и постирала их, а теперь передумала, я могу их вернуть?» Да откуда я знаю? Сначала я записывала все сообщения, пыталась найти ответы и перезвонить. Но звонки все не прекращались. И я просто переводила звонки в режим ожидания, пока на том конце провода не бросали трубку.
Стопки записок все росли, и, в конце концов, я стала запихивать их в свою сумочку и выкидывать по дороге домой. Мне казалось, что меня поставили управлять атомной подлодкой. И неважно, на какую кнопку я нажму, все равно что-нибудь взорвется.
По пятницам в мои обязанности входило выдавать зарплату коллегам. Они стояли в ожидании, нетерпеливо постукивая пальцами по столу, пока я выискивала конверты с их именами, склонившись к специальному ящику под стойкой. Мужчины особенно старались помочь мне сориентироваться в алфавите. Они нависали над стойкой и заглядывали в ящик с конвертами вместе со мной. «Это Д… погоди, ты сейчас на Г, следующая буква…» Мне понадобилось ровно две недели, чтобы понять, – они просто пытались заглянуть в вырез моей блузки.
Магазин постоянно втюхивал кредиты, предлагая вечное «10 процентов скидки, если вы откроете у нас кредит». Сотрудникам выдавали лотерейные билетики каждый раз, когда кто-нибудь открывал кредитный счет. Даже я выиграла 200 долларов, которые тут же потратила в ювелирном отделе, купив часы Movado[12] со скидкой для сотрудников. Но если кому-то отказывали в кредите – а такое частенько случалось – этого несчастного отправляли ко мне за плохими новостями. Они уже знали, что им грозит, но все равно приходили. Я издалека могла опознать кредитную заявку, накрепко зажатую в кулаке бедолаги. Они понятия не имели, в чем проблема. Все же было прекрасно. Их кредитная история была идеальной. А им так нужен тот кожаный диван. «Это ужасно», – говорила я, изображая удивление и негодование. Я была хорошим полицейским, а отдел выдачи кредитов – плохим. «Сейчас я позвоню и выясню, что не так».
Я брала эту измятую, заляпанную заявку на кредит, поднимала трубку и звонила кредиторам – а они уже рассказывали мне, как все обстоит на самом деле. У этого пария уже три непогашенных кредита в компании, все в процессе взыскании. И он наврал про своего работодателя. У него задолженность по алиментам на ребенка уже девять месяцев. Есть ордер на его арест, и я должна срочно укрыться в безопасном месте и вызвать полицию.
Моя работа состояла в том, чтобы выслушать все это, не меняя выражения лица. А потом я должна была пересказать все это человеку, стоящему передо мной, но так, чтобы он молча кивнул и ушел, а не начал кричать, умолять, рыдать или распускать руки. Во мне нет ни капли «радости тюремщика». Я охотнее
Movado – один из известнейших производителей дорогих часов.