Фотография и внелогическая форма. Екатерина Васильева
мистического толка, а не прямые физические явления. Этот принцип мышления не соотносит события с объективными физическими причинами. В частности, здесь уместно вспомнить рассказ Леви-Стросса о начале дождя, который связывают с появлением в деревне нового человека[20].
Отсутствие упорядоченных таксономических систем и целостных таксономических моделей. Объединение компонентов имеет смысловой, а не фактический принцип – в рамки одной категории попадают не связанные друг с другом с точки зрения логического сознания вещи.
Отсутствие линейных представлений о пространстве и времени. Ни время, ни пространство не воспринимаются как непрерывное целое, а рассматриваются в качестве дискретных компонентов. Об этом пишут и Михаил Стеблин-Каменский[21], и Эрнст Кассирер[22], и Елеазар Мелетинский[23].
Нарушение представлений о главном и второстепенном. Важные с точки зрения цивилизационной системы элементы могут иметь в паралогическом мышлении периферийный характер. Архаическое сознание существует в условиях равнозначности элементов, а не их соподчинения.
Отсутствие биполярного представления о мире и несводимость мира к противопоставленным категориям[24]. Исследователи обращают внимание на отсутствие противопоставления поту- и посюстороннего, на отсутствие дилеммы между живым и мертвым[25]. Леви-Брюль, в частности, пишет: «Для первобытного мышления не существует двух… миров, соприкасающихся друг с другом, отличных, но вместе с тем связанных, более или менее проникающих друг в друга. Для первобытного мышления существует только один мир»[26].
Рациональное и внелогическое – система разграничения
Перед нами очень приблизительные признаки, условно описывающие внелогическое, или архаическое, сознание. Отсутствие единой теории приводит к тому, что нам непонятны факторы или институции современного мира, с которыми могут быть соотнесены формы «первобытного» сознания. Жан Пиаже обнаруживает признаки архаического сознания в понимании структуры пространства, времени и числа у детей[27]. По большому счету одна из немногих последовательных регламентаций и описание проявления внелогического сознания в современном культурном пространстве – это наблюдение Карла Густава Юнга[28] и реплика Зигмунда Фрейда[29] о том, что фантазии некоторых душевнобольных совпадают с мифологическими космогониями древних народов. Этот тезис ставит суждение о внелогическом, или архаическом, сознании в негативный контекст, уравнивает его с психическим отклонением и душевной болезнью, с детским или неразвитым сознанием. Сама терминология – «архаический», «примитивный», «первобытный» – предполагает низкий статус внелогических форм по отношению к цивилизационному сознанию. Культурное пространство Нового времени понимает «архаическое», или «внелогическое», как неразвитое, допотопное, наивное или ущербное.