Санаторий имени Ленина. Нина Стожкова
отнюдь не первая, кто советует мне здесь лечиться и ни о чем не думать, – улыбнулась Лина. – Но как я могу продолжать спокойно жить дальше, когда молодой парень погиб в этой дыре без всяких на то причин. Кстати сказать, в вашей газете «Кутузовец» написали, что известный столичный журналист Артюхов приехал в санаторий собирать материал для сенсационной публикации.
– Ну и где теперь эта его «сенсационная публикация»? На дне озера? – спросила Инесса, уставившись на Лину внезапно протрезвевшим взглядом. – Советую вам, дорогая Ангелина Викторовна, не лезть в чужие тайны. Вы же не хотите, чтобы рано утром грибники нашли вас на лесной опушке без признаков жизни или рыбаки увидели с моста над речкой Черепеть ваше бездыханное тело, лежащее на мели?
– Неужели все так серьезно? – не поверила Лина. – То, что вы мне только что рассказали, – дела давно минувших дней, никому не интересный «нафталин». Да и где в то время борделей не было? Впрочем, как и объявлений про них. Обычное дело. К тому же, после девяностых столько воды утекло…
– Не скажите! – лукаво прищурился Михалыч. Он опрокинул вторую стопку и смачно закусил сочным желтым помидором и хрустким огурчиком, явно из домашней теплички. – Если бы дело обстояло так, как вы говорите, то заезжий журналист пил бы сейчас в санатории минеральную водичку и отплясывал твист на танцплощадке, а не лежал бы в тульском морге. Кстати сказать, советую вам сходить вечером на танцы. Там весело! Диск-жокей Митяй зажигает. Уверен, на танцах все дурные мысли из вашей головы тут же перейдут в ноги и вскоре улетучатся, как и все ваши хвори.
Лина задумалась. Из вежливости она закусила водку местным кислым яблочком, наскоро распрощалась с завклубом и с баянистом и побрела на Аллею писателей, чтобы собраться с мыслями.
«Кто-то в санатории прознал, что Алексей Артюхов в одиночку отправился на озеро, и этот кто-то явно дал команду местным бандитам. Хорошо бы выяснить, с кем он общался здесь помимо Кима», – подумала Лина. Взгляд ее случайно упал на гипсовый бюст Шиллера, покрытый все той же серебристой краской.
«Дорогой Фридрих, ты когда-то написал пьесу «Разбойники», – мысленно обратилась она к немецкому классику, – помоги мне, пожалуйста, отыскать и разоблачить местных разбойников, по сравнению с которыми твои герои – третьестепенные артисты в черных бархатных накидках и с картонными мечами, нанятые играть на дне рождения у доверчивого дошкольника.
Солнце упало на лицо Шиллера, и Лине показалось, что писатель в ответ слегка кивнул.
Танцы до упаду
После ужина, когда начало смеркаться, в парке санатория разлилась вечерняя истома. Отдыхающие потихоньку готовились к самому важному событию уходящего дня. Над аллеями парка витала и нежно трогала сердца романтическая музыка. Под звездным небом пели уже не мастера советской эстрады, как бывало днем, а звезды Сан-Ремо и французские шансонье. Их голоса волновали и обещали что-то необъяснимо приятное.
Дискотека