Фантум 2013. Между землёй и небом. Федор Березин
этих ребят больше никто не видел.
Александр сплюнул.
– Какая дрянь. И долго они так развлекались?
– Точно известно, что погибло восемь мальчиков.
– Что же было потом?
– Девятым как раз и был Курт Эйхманн.
– Я сейчас заплачу, – саркастически сказал Александр.
– Господин президент, у Эйхманна были основания поступить так, как он поступил, – заметил Винченцо.
– Бросьте, Паоло, – сморщился президент. – Идею, что все преступники – несчастные жертвы обстоятельств, происхождения и окружения, придумали они сами, чтобы требовать снисхождения к своим поступкам. Ничем они не отличаются от наших профессиональных безработных, которые живут на социальное пособие и в ответ на требование кураторов найти себе работу начинают рассказывать, сколько раз их в детстве ударили головой об косяк…
– Но Эйхманна-то – не головой и, извините, не об косяк, – сказал Рамирес.
– Да я не об этом, – возразил Александр. – У него были причины прикончить тех троих; но потом Эйхманн вошёл во вкус, как я погляжу… Давайте вернёмся к записи.
– Ну, не касается так не касается, – сказал Рамон. – Но я-то, собственно, спрашивал о другом. Вы говорите, что вы были заражены и что вас накачали психотропным. Но, во-первых, указанный вами инкубационный срок уже прошёл, а вы всё ещё в человеческом облике. Во-вторых, почему на вас не подействовали наркотики? Я видел, что вы сделали с теми, кто вёл вас в Шербе…
– Я-то пока внешне похож на человека, но вы сами знаете, во что превратились мои ребята… Но меня они всё ещё слушаются… в некоторой мере.
– Так это началось ещё тогда! – воскликнул Александр. – И вы молчали, Винченцо!
– Господин президент, не хотелось вас пугать… – пробормотал учёный. – Если бы факты стали известны широкой общественности, то последствия были бы ужасны… Мы рассчитывали поподробнее изучить этот феномен…
– Напишите об этом статью, – ядовито сказал президент. – Прогремите на весь учёный мир.
– Я думаю, – продолжал Курт, – что до сих пор сохранил человеческий облик потому, что отношусь к группе А по качеству генетического материала, а мои товарищи были из теста попроще. И психотропное на меня не подействовало именно поэтому.
– Что это за группа А?
– Генетические комбинации делятся по качеству. Я начну с низких показателей. Например, из тысячи детей с генами группы G семеро будут с врождёнными дефектами. Никто не сможет предсказать, с какими именно, но то, что они будут, – это непреложно. В вашей стране, например, генетические комбинации держатся на уровне D – то есть четыре-пять генетически порченных детей на тысячу новорождённых[2].
– А вы, значит…
– Да. Группа А – это один неполноценный ребёнок на две тысячи новорождённых.
– Эйхманн, да вы почти что бог, я погляжу.
– Ну, я не бессмертен, если вы об этом.
– Давайте подытожим. Вы утверждаете, что штатники выкупили вас у телкхассцев…
– Как
Здесь и далее за Курта Эйхманна иногда говорил Deathwisher.