Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 1. Часть 1. Крупицы прошлого. Часть 2. В плавильном котле Америки. Евгений Бажанов
мог уловить только ее острый ум при необыкновенной начитанности. Очень интересны были комментарии Наташи по Востоку и восточным языкам.
Она поражала также обаянием, чуткостью, удивительно добрым отношением к людям. Это была настоящая интеллигентка, но с необходимой твердостью во всем, словно вышедшая из галереи классических образцов выдающихся женщин в русской литературе. Только она была здесь – живая и земная».
Еще один наш товарищ по учебе в МГИМО, Борис Геннадьевич Зенков (ЧПП СССР и РФ в Республике Кипр, 1989–1997), рассказывает:
«Я познакомился с Натальей Евгеньевной в середине 1960-х годов. Сказать точно, при каких обстоятельствах, сейчас вряд ли смогу. Но не познакомиться мы просто не могли. Хотя я и не учил в МГИМО корейский, как Наташа, моим основным языком был французский. И тем не менее. Во-первых, мы учились почти что на одном курсе. Я был всего на годок помладше. Кроме того, тогдашний институт, который располагался на Остоженке, где ныне находится Дипломатическая академия МИД России, явно не страдал гигантоманией. В количественном отношении он был небольшим, и каждый студент знал многих товарищей по учебе буквально в лицо. Наконец, первая наша встреча вполне могла произойти либо в студенческом кафе, которое тогда было единственным в институте, либо во время одного из молодежных вечеров, которые проходили у нас довольно часто.
Возможно, к нашему знакомству «руку» приложила моя будущая супруга, Светлана Михайловна Крюкова, которая училась с Наташей в одной школе, а потом и на параллельном курсе. К тому же у Светланы первым языком был индонезийский, за преподавание которого отвечала та же кафедра, что и за корейский. Так что и тут их пути-дорожки частенько пересекались. Ну, и вдобавок к этому все «восточники» в МГИМО не только знали и держались друг друга, но и старались вовлечь в свой особый «круг» таких «иноверцев», как я.
Мы общались чисто по-человечески и во время этих встреч говорили и о земных делах, и на профессиональные темы. Наташа всегда поражала широтой и глубиной своих знаний в области международных отношений, мировой экономики, этнографии, психологии, и одновременно проявлялись доброта и сердечность Наташи. Для помощи нам. с ее стороны не было особых причин. Но я могу привести кучу примеров, когда Наташа буквально бросалась на помощь другим людям, пусть даже она и встречалась с ними единожды, мимолетно».
Леонид Яковлевич Колос, китаист, учившийся в одной с нами академической группе, подчеркивает:
«Наталья Евгеньевна навсегда сохранится в памяти людей, которым посчастливилось с ней встречаться, работать, учиться, как исключительно добрый, мягкий, искренний, сердечный, отзывчивый, легкий в общении человек. Как великая труженица, человек энциклопедических знаний и гигантского ума».
…Учеба в институте преобразила Наташу, она превратилась в настоящую красавицу, благородную, утонченную, обворожительную. Интересны в этой связи наблюдения ее одноклассников. Вот что отмечает Татьяна Анатольевна