Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 7. Часть 10. Преодолевая трудности. Часть 11. Достижения и превратности судьбы. Евгений Бажанов
Ливан, а восточнее Галилея, далее Сирия.
Хайфа смотрится как очень-очень симпатичный, играющий красками, утопающий в зелени, белый черноморский город, Сочи, только гораздо больших масштабов. Правда, если избегать преувеличенных восторгов, природа на нашем Кавказе попышнее, разнообразнее, драматичнее. Здесь все-таки дает о себе знать нехватка влаги (ни капли дождя с апреля по октябрь), дыхание близкой пустыни. Многие места выглядят несколько голо, зелень там чахлая.
Отправились на вторую часть конференции. Я уже расслабился, не вслушивался в доклады, принимал поздравления, читал путеводители. Лишь изредка пытался «врубиться» в тезисы докладчиков. Некоторые из них были любопытны, интересны, полезны. Понравился доклад (уже ближе к вечеру) профессора Габриэля Бен-Дора «Меры доверия в мирном процессе на Ближнем Востоке». Сама методология анализа оригинальна и пригодна для других тем. Хорошо выступил и замминистра иностранных дел Иоси Бейлин. Он говорил об упущенных возможностях во внешней политике Израиля. Вновь интересная методология.
К слову, в Израиле распространен самокритичный подход к своей стране, к себе. Параллель с нашими традициями в среде интеллигенции. Бейлин подверг критике все решения и действия, которые предпринимало правительство Израиля с 1948 года. Рабин в своем выступлении в Иерусалиме 24.Х. заметил: «Мы странные люди, странная нация». Ни Клинтон, ни лидеры Японии, Ю. Кореи, Германии или Китая так никогда не скажут. Бейлин же высказался следующим образом: «Мы эксперты по части упущенных возможностей».
Что еще отложилось в памяти от выступлений?
1. Уважительное, без злобы, нападок, оскорблений отношение к лидеру Сирии Асаду. Его называли умным, хитрым, расчетливым человеком, способным переиграть всех израильтян вместе взятых. Кое-кто высказывал сомнение, что Асад, если с ним договориться, сдержит слово. Другие, наоборот, настаивали, что сирийский лидер – человек слова. Неслучайно, мол, на Голанских высотах с 1973 года царит спокойствие. Там не стреляют.
2. Похвалы в адрес Арафата. Между прочим, его портреты и книги можно увидеть в израильских лавках, возможно, это палестино-арабские лавки. И тем не менее факт любопытный.
3. Готовность к примирению со всеми арабами. Постоянная мысль о том, что ради мира Израиль готов на любые компромиссы. Были, правда, и исключения. В кулуарах конференции кое-кто говорил, что отдавать Голанские высоты не стоит. Это ударит по безопасности. Звучала и такая мысль, что сначала надо разобраться с палестинцами и, если получится, перейти к переговорам с Сирией. Этого подхода придерживается и Рабин.
4. Однозначная решимость не идти на уступки по статусу Иерусалима. Данный вопрос называют самым сложным. И у евреев, и у арабов с этим городом связано слишком много эмоций.
5. Жажда иметь хорошие отношения с Россией. Бейлин признавал, что Израиль десятилетиями мечтал о восстановлении диалога с Москвой. Один молодой ученый все спрашивал меня обиженным голосом: «Зачем