Ты мой! Искушение. Walentina Gres
с утра и помчался на остров, ну а я следом увязалась, – она глубоко вздохнула. – Сына я очень люблю и доверяю ему. Я знала: если сын что-то делает, он делает это неспроста. И если он возится с вами, то значит он уверен, что ребёнок его. Но мой муж… Он сам по себе человек тяжёлый, даже жёсткий. Он, возможно, постепенно свыкся бы с мыслью, что у него есть взрослый внук и принял бы вас в семью. Если бы ты тогда так яро не отреагировала на просьбу сделать тест и не сбежала. В глазах мужа этой выходкой ты только подтвердила слова Марины, – она печально улыбнулась.
Возможно, это и так, но того, что произошло, уже не исправить, так что слова сейчас бессмысленны. Поэтому на её заявление я просто промолчала. Она же продолжила:
– Вернувшись домой, муж стал наводить справки о Марине, ну и о тебе тоже. Я не знала, что задумал Михаил. Позже, намного позже, когда уже ничего нельзя было исправить, я всё узнала. Поверь мне, если бы я знала, что задумал мой муж, то я бы попыталась остановить его. Я бы предупредила сына, тебя. И этого всего бы не было, – она виновато посмотрела на меня. – Мой муж всегда был помешан на бизнесе. И когда он узнал, что отец Марины —его конкурент, у него возник план. Он хотел женить детей, тем самым объединив бизнес. Я во все подробности не лезла. Кто с кем первый связался, кто решил составить тот треклятый договор… Но я точно знаю, что сын его не подписал! – уверенно закончила она. – Всё остальное, что я наговорила тебе… Мне пришлось это сделать! Ты не знаешь, на что был способен мой муж. Он угрожал. Но не мне, а вам! Он грозился испортить тебе с сыном жизнь. В гневе он ужасен! Я не хотела, чтобы вы страдали! Поверь мне!
Что касается её мужа, то я охотно верю, что он ещё тот тиран и на всё способен. От чего Михаил Никитович так поступил, мне ясно: бизнес, деньги и власть. С Маринкой всё тоже понятно: зависть и, опять же, деньги. Насчёт того, абсолютную ли правду сейчас говорит Анжелика Николаевна – у меня есть сомнения. И я никак не могу понять, зачем она вообще мне всё это рассказала? Да, от некоторых вопросов я теперь избавилась. И мне даже стало чуть легче. Но на что она надеялась, рассказывая мне это? На прощение? На то, что я дам возможность увидеть внука? Никак не пойму её мотива!
– С этим все понятно, – сказала я, и задала вслух интересующий меня вопрос:
– Я никак не могу понять одного. Для чего вы мне всё это рассказали?
– Я хочу попросить тебя о помощи. Знаю, ты не обязана что-либо делать после всего, что пережила по вине нашей семьи, – сказала она печально, – но…
– Помощи?! – удивилась я.
– Да.
– И какой же? – поинтересовалась я.
Не то, чтобы я собиралась ей хоть в чём-то помогать. Но любопытство, чтоб его! Мне просто стало интересно, что заставило её проделать такой путь и рассказать мне всё это.
– Всё дело в Диме, – сказала она.
При этих словах я немного напряглась, что она хочет этим сказать? При чём тут мой сын? Она правда думает,