Тихоня деревенская. Надежда Георгиевна Нелидова

      – А привыкли. С солнышком встаём, с солнышком ложимся. Зимой к скотине с керосиновыми лампами ходим. Керосину у каждой бабы по бочке запасено – на наш век хватит. Живём. Погреба льдом набили – вот тебе холодильник. Без телевизора плохо, это как есть. Последнее кино не досмотрели, многосерийное – бабы больно жалели. Там ещё эта… Донна Роза – краси-ивая – дочку в младенцах потеряла. А на сыновней свадьбе – ах, у невесты фамильный медальон оборвался, под ножки покатился. Чуть замуж не вышла за своего родного братца, значит. И вот она, донна-то Роза…

      – Боже, какая тоска, – повторила женщина.

      Шура, бесцеремонная прерванная в самом интересном месте, обиделась было – но ненадолго.

      – К чему я это, – осторожно напомнила, – не досмотрели, говорю, кино-то. Чем кончилось, не знаете?

      Женщина вынула из сумочки новую сигарету, прикурила. Покачала головой, и качнулось в полутьме рубиновое пятнышко:

      – Не знаю, не смотрела. У меня жизнь ярче всякого кино.

      Прищурила глаза. Произносила непонятные слова медленно, будто засыпала:

      – Дайвинг на коралловых рифах Борнео… Серебряные пляжи Палм-Бич… Фиджи, Вакайя… Пальмовая роща, ослепительно белый песок… На завтрак – апельсиновые оладьи… Мятный йогурт – холодок на языке… Киви в мармеладе агар-агар. Вечером – ужин в Вакайя Клаб. Океанский ветерок обнимает голую спину и открытое бедро в шифоне от Кристиана Лакруа.

      …Италия, Портофино. Проголодались, попали под дождь – да какой: разверзлись небеса… Заскакиваем в тратторию… За окном хлещет ливень, а в подвальчике уютно… Потрескивают в камине сыроватые дрова… Немного дымят, но дымок уютен.

      Подают фрукты моря… Салат из омаров. Равиоли, фаршированные креветками… Малосольные гребешки, собранные вручную – так указано в меню… Ем нежное мясо и воображаю, как ныряльщик ползает с корзиной по дну. Как от нехватки воздуха у него разрывается грудь, лопаются, может быть, ушные перепонки, глаза застилает красная пелена…

      И вдруг я испытываю приступ острого наслаждения. Гребешки приобретают совершенно неизъяснимый, трепетный вкус! Точно включились особые рецепторы, которые до сих пор дремали. И муж любуется мной и говорит, как у меня блестят глаза и какая я сейчас красивая.

      Узнав, что гребешки собирают водолазы в скафандрах, я разочарована. Швыряю тарелку на пол, заявив, что блюдо отвратительно приготовлено. Я слышу, как хозяин траттории говорит жене: «Я же тебе говорил, какие скоты эти русские!»

      Да… Но я навсегда запомнила то ощущение.