И загляну в твои глаза…. Аскольд Де Герсо
полянка, окружённая непроходимыми зарослями орешника, чуть в сторонке от которой протекает небольшая речка, образовавшаяся от бьющего из-под земли родника. А воздух такой духмяный: и сейчас, как вспомнишь, голову кружит. Только-только скошенная трава парит под солнцем, распространяя неописуемый аромат, ромашки колышутся на ветру своими белыми головками. На Тане соответственно погоде лёгкое ситцевое платье, облегающее стройную девичью фигурку, когда же она оказывается с солнечной стороны, то и вовсе кажется обнажённой, словно на ней ничего и нет. Мы с ней только вдвоём на этой полянке, Таня, сидя на траве, плела венок из лесных цветов.
Мы и сами не успели ни понять, ни осознать, как всё произошло: руки стали ласкать послушное и податливое девичье тело, губы слились в поцелуе с губами. И вот уже обняв её упругое тело, Олег почувствовал биение, рвущегося наружу девичьего сердца. Да и у него самого сердце готово было выпрыгнуть из груди. И только губы, горящие жадные губы горячо шептали: я люблю тебя! Я люблю тебя. Дальнейшее произошло столь стремительно, словно в далёком сне…
И всё же сознание, разум не спешили признавать правду. Почему в таком случае, она умолчала о последствии летнего приключения, сверлило мозг сознание своим вопросом. Тот факт, что письмо могло затеряться в дороге, разум ни в какую не желал признавать, учитывать, как одно из обстоятельств того, что Олег остался в неведении. Да ещё гордыня подзадоривала разум, сказавшись союзником. Так о каком прощении может идти речь в подобной ситуации. Наломать ещё больше дров, это вполне реально, но не более того.
Таня буквально через пару дней покинула деревню. И только через подругу Тани, Олегу довелось дознать, что девушка уехала к сестре, так и не решившись встретиться ещё раз. Кто знает, возможно, при зрелом размышлении, Олег и признал бы свою ошибку? Признал бы ошибку, попросил прощения за необдуманное высказывание и всё бы было прекрасно, да только жизнь не имеет сослагательного наклонения и многое происходит лишь единожды. Но теперь уже поздно. Желая забыть прошлое, вычеркнуть из памяти, на следующий год Олег соединил свою судьбу с другой. Да память разума можно усыпить, а что же делать с памятью сердца? Оно-то не отпускает… Как бы ты ни желал, а закроет глаза Олег, тут же перед глазами встаёт образ Тани и смотрит укоряющими глазами…
…Прошло достаточно времени, когда Таня приехала погостить в деревню. Рядом шёл статный высокий мужчина, двое детишек. Старший лицом и статью похожий на Олега. Лишь однажды они встретились без свидетелей. Но и тогда они молча прошли мимо друг друга, едва поздоровавшись. Но глаза, её лучистые карие глаза ясно сказали: «Прошлого не вернёшь».
Да и без этого, он понял, давно уже понял: поздно теперь просить прощения. Запоздало его прощение, запоздало…
Рябина – ягода горькая
Как-то раз, гуляя по старому парку, где полувековые деревья, что помнят, наверное, даже основателей города, своими раскидистыми кронами подпирают синее