Хунну. Пепел Гилюса. Солбон Цыренжапович Шоймполов
из самых неудобных позиций, какие только можно себе представить, учились стрелять на полном скаку, даже стоя в седле.
В снег и в дождь, в зной и в стужу, целыми днями, месяцами и годами выматывающим, изнурительным трудом осваивали премудрости стрельбы из сяньбийского лука. Усердно овладевали искусством владения мечом и копьём, вставали с рассветом, ложились затемно, и это продолжалось долгие семь лет. Не все мальчики и юноши выдерживали такую адскую семилетнюю нагрузку. Но выдержавшие испытания и прошедшие через тренировочные лагеря хунны и сяньбийцы становились самыми лучшими и сильными воинами, равным которым не было во всей Азии. Они могли на коротком расстоянии догнать скачущую во весь опор лошадь и вскочить на неё; одним быстрым, точным движением меча срезать косичку с виска человека, не оставив на нём ни царапины; в схватках с врагами легко вырывали из рук их оружие: будь то меч, копьё или щит. Умели с небывалой точностью и силой рубить врага с коня, также мастерски рубились пешими. К концу учёбы, полностью овладев навыками стрельбы из сяньбийского лука, показывали такую меткость, что без промаха попадали в любую движущуюся мишень, будь то сайгак, скачущий в степи, или косуля, мелькавшая среди сосен. Могли стрелять, стоя в седле скачущей во весь опор лошади. Необыкновенная, потрясающая меткость хуннских и сяньбийских лучников была похожа на чудо: уже вытаскивая стрелу из колчана, стрелок точно определял расстояние до бегущей цели, направление ветра, моментально определял направление и скорость самой бегущей цели. Обладая с детства вжившимся в головы чувством меткости, стреляли, не целясь, наитием: натянул мгновенно тетиву, отпустил её, и стрела неминуемо поражала цель, также все они превосходно умели стрелять в темноте. В рядах хуннских лучников нечасто, но находились стрелки высочайшего умения, на лету сбивавшие летящих воробьёв, ласточек, стреляли вверх учебной стрелой и при её падении уже боевой стрелой сбивали падающую стрелу, разбивая её надвое. Стрела, пущенная из сяньбийского лука с расстояния больше ста метров, легко пробивала металлический доспех парфянского воина, с семидесяти метров насквозь пробивала толстый дубовый доспех динлинского секироносца. Постоянные, ежедневные упорные тренировки и стрельбы из простых луков и стрельба из сяньбийского лука, необыкновенно сильно развивали руки и плечи хуннских воинов, делая их необычайно сильными и твердыми.
Сам способ стрельбы хуннов и сяньбийцев разительно отличался от стрельбы других кочевых народов, населяющих Великую степь. Стреляли, как бы разрывая что-то, одновременно резко раздвигая от центра руку, державшую лук, и другую, державшую тетиву со стрелой. Тетиву натягивали большим пальцем руки, предварительно надев на палец широкое медное или железное кольцо с канавкой посредине. Загибали в суставе большой палец, надавливали на него средним, безымянным и мизинцем. Стрелу упирали в тетиву и зажимали её между средним и указательным пальцами – натянул на «разрыв» лук, отпустил