Знаменатель. Оксана Алексеева
условии, что этот человек не преследовал тебя, не вел себя странно и не пытался убить. Возможно, и не пытался – это только домыслы. Но преследовал! Несложно ведь узнать чью-то дату рождения и зачем-то ее назвать – чтобы жертва не забывала о слежке. Или на самом деле совпадение? Но это как раз несложно потом проверить.
Ксюша потащила Штефана танцевать, он не сопротивлялся и даже улыбался. Если он возьмет себя в руки и будет вести себя подобным образом и дальше, то с легкостью заново покорит всех девчонок.
– Ich hasse shlampen3, – ласково обратился он к Ксюше, беря за руку. И выглядел при этом слишком милым для маньяка.
Остальные же, незанятые бессмысленными телодвижениями, наседали на коньяк и другие вкусняшки. Еще через час и мы с Данькой отожгли в танце, раз уж теперь являлись романтически настроенной парочкой, а потом снова уселись за стол. Я положила голову ему на плечо, а сама наблюдала за заметно повеселевшим Штефаном.
Сейчас его можно было бы назвать просто невнимательным. Он часто не замечал, что обращаются к нему, нередко отвечал грубо, но тут же с улыбкой извинялся. Под натиском девчонок рассказал, что родители его остались в Бонне, где сам он прожил всю жизнь. Но дед его был русским, поэтому и внука языку учил, когда тот еще в детстве выказал к тому рвение. После этого равнодушно выслушал все заслуженные комплименты о почти незаметном акценте. Даже показал несколько фотографий своей семьи на фоне непривычных для нашего взгляда зданий. По крайней мере, теперь многое объяснялось, но темных пятен оставалось предостаточно. Например, он так и не удостоил ответом вопросы о его предыдущем вузе и о том, почему именно сейчас решил перевестись. Но это могло быть связано со всеобщей подвыпитостью, что в случае Штефана выражалось во все более и более частом переходе на немецкий.
Так или иначе, но отношение к себе он изменить смог. Если это и было целью, то он постарался на славу. Теперь даже довольно грубые обороты не воспринимались остальными в штыки – похоже, его начали видеть таким, какой он есть, делая скидку на иноземное происхождение и явное нежелание кого-то всерьез обидеть. Кажется, грубил он только потому, что не успевал задуматься о формулировке или не сильно заботился о том, как это звучит. И тем не менее оставался грубым и отстраненным:
– Как тебя зовут? Снова вылетело из головы.
– Катя!
– Катя, будь добра, отодвинься подальше. Я тебя плохо переношу, даже думать мешаешь.
– Что?!
– Он хотел сказать, что сбивается с мысли от близости твоей офигенной груди! Немец, что с него взять! – пришел на помощь Никита.
– А-а-а…
– Штефан, а ведь в Германии лучшее на планете пиво! Ты любишь пиво?
– Я бы с твоим пузом перестал его любить.
– Где это у меня пузо?
– Ты прав, в Германии лучшее на планете пиво.
– А я что сказал?
– Штефан, а куда ты пропадал? Целую неделю в институте не появлялся!
– Mein Gott4, ну тебе-то какая разница? В смысле, домой ездил родных навестить. Теперь надо как-то догнать программу…
– Не волнуйся!
Ich hasse shlampen (нем.) – я ненавижу потаскух
Mein Gott (нем.) – боже мой