Миг и вечность. История одной жизни и наблюдения за жизнью всего человечества. Том 10. Часть 15. Новый век. Евгений Бажанов
нельзя понять. Как же его использовать?
Глава 2. Наука и жизнь
В этот период (2000–2006 годы) мы с нарастающей страстью, с жаром отдавали свои души и сердца научно-публицистическому творчеству. Жаждали описывать и анализировать окружающий мир, все, что нам довелось увидеть, узнать, пережить в собственной стране и на других азимутах и широтах. Мы вгрызались в свои необъятные архивы – статьи, справочники, дневники, документы, рукописи, вырезки из газет, письма, открытки, рекламные листки, пластинки и т. д., накапливавшиеся на протяжении всего предыдущего жизненного пути. Одновременно изучали и систематизировали богатые родительские архивы. Мы составляли, затем раз за разом переделывали планы написания работ, их содержание, меняли направленность, характер, тон своих задуманных произведений. Огонь нашего творческого энтузиазма все больше разгорался, хотя на его пути и возникали различные преграды.
Во-первых, надо было выполнять свои служебные обязанности. Это отнимало не только львиную долю времени, но и массу физических сил, нервов, духовной энергии.
Во-вторых, приходилось думать о хлебе насущном. Зарплаты оставались мизерными, и мы непрерывно и мучительно искали дополнительные источники существования. Добивались грантов, готовили скучные доклады по не интересующим нас темам, проводили форумы, редактировали чужие диссертации, монографии и статьи, читали платные лекции, давали платные интервью, пытались заниматься чистым бизнесом. Периодически нам поступали очень привлекательные предложения. Например, туркмены начали зондировать почву о написании труда о стратегии Туркмении от имени ее лидера, Туркменбаши, немецкие партнеры предложили за солидный гонорар перевести целую серию их трудов на русский язык.
В-третьих, захлестывали домашние дела, благоустройство и содержание в порядке московского и загородного жилья, прием бесчисленных гостей. Ну и вопросы здоровья – моя любимая теща Нина Антоновна тяжело болела и продолжала увядать. В геометрической прогрессии увеличивалось число болячек у Наташи, да и я не отличался богатырским здоровьем. (Подробно об этом речь пойдет в 3-й главе данного тома.)
В-четвертых, порой не получалось реализовать задуманное. Вроде материалов горы, а как рассортировать и превратить их в интересную книгу, не приходило в голову. В такие моменты возникало отчаяние: неужели так и не сможем что-то толковое написать!? Бывало, уже вроде бы нащупывали правильную канву, но тут же наваливались события в Дипакадемии – презентации, конференции, вечера отдыха, совещания, приемы, встречи, заседания диссертационных советов и т. п. Случались кризисы со здоровьем. Или возникали экстренные домашние проблемы (ремонты, аварии и проч.). А то подворачивалась очередная «халтурка». И мы не только выбивались из графика, то и теряли творческие ориентиры.
В-пятых, частенько накрывала депрессия из-за невостребованности наших трудов, ощущения того, что они никому не нужны и не интересны, что наши опусы не замечают даже коллеги. Так, весной 2001 года попалась на глаза статья американского приятеля-коллеги