Затишье перед бурей. Александр Михайловский
стных им британцев.
Бывшие конфедераты не смирились с поражением в Гражданской войне. При поддержке югороссов они готовы снова сразиться с янки, чтобы освободить свою родину от «саквояжников».
Британия повержена, а Австро-Венгрия со страхом смотрит на Россию и Германию, которые готовы провести раздел Двуединой империи. Алчные американцы с вожделением посматривают на Канаду, которая, после ослабления своей метрополии, стала легкой добычей для южного соседа.
Русские войска отправились в «последний бросок на юг», к границам Индии. Осада британских твердынь – Мальты и Гибралтара – подходила к концу. Еще немного, и символы господства Англии в Средиземноморье падут в самое ближайшее время.
Россия копит силы, ибо, к сожалению, единственное, с чем считаются в этом жестоком мире – это сила. Ведь еще нет ни Лиги Наций, ни ООН, и все противоречия между государствами решает исключительно грубая военная сила. Закон джунглей царит так же и в политике, и в экономике. И чтобы выжить в этом мире, надо всегда иметь под рукой оружие. И верных союзников. И то и другое у Российской империи имеется…
Часть 1. Воскрешение Конфедерации
16 (4) ноября 1877 года. Куба, Гуантанамо
Джуда Филипп Бенджамин, государственный секретарь Конфедеративных Штатов Америки
Быстроходный югоросский катер причалил к деревянному пирсу, и я, вежливо попрощавшись с командой, сошел на берег. На мне был элегантный костюм, сидевший на моей фигуре, как вторая кожа. Только в Лондоне, на Сэвил Роу, умеют шить такие костюмы. Мои некогда черные волосы и окладистая борода практически полностью поседели, но лицо было все еще молодым, почти без морщин. Оглядевшись, я увидел небольшое здание, над которым реял флаг Конфедерации. Глаза мои заблестели, а по щеке скатилась слеза. Через много лет я снова вижу этот флаг, развевающийся на флагштоке.
Минуту спустя я был окончательно сражен – от здания с флагом, размахивая тростью, навстречу мне шел сам президент Дэвис! Его сопровождали четверо молодых людей неброской наружности.
– Джуда, мой друг, добро пожаловать в Гуантанамо! – сказал президент, пожимая мне руку. Сопровождавшие его молодые люди приняли у матросов мой багаж и неподвижно замерли в ожидании.
– Спасибо, мистер президент, – ответил я, сжимая его еще крепкую руку, словно боясь, что все увиденное окажется сном, и я сейчас проснусь, – очень рад, что сегодня оказался здесь, среди своих друзей.
– Пойдем, я тебе покажу твое новое жилище, – президент Девис подвел меня к высокому и плотному армейскому офицеру к югоросской военной форме.
– Бен, познакомься – это майор армии Югороссии Сергей Рагуленко, наш главный военный советник. Майор, а это Джуда Бенджамин, государственный секретарь Конфедеративных Штатов Америки, – представил он нас друг другу.
Утирая непрошеную слезу, я негромко сказал:
– Мистер президент, можно я еще немного постою здесь? Ведь мне так давно не приходилось видеть наш славный флаг.
Я стоял, смотрел на развевающееся в воздухе алое полотнище с синим Андреевским крестом, украшенное белыми звездами, и вспоминал всю свою минувшую жизнь. Я, Джуда Филипп Бенджамин, родился в еврейской семье в Сен-Круа на Виргинских островах. Мне исполнилось два года, когда наша семья переехала в город Фэйетвилль в штате Северная Каролина.
Мой отец, Филипп Бенджамин, попробовал себя в качестве бизнесмена, но быстро прогорел, и мы снова переехали, на этот раз в город Чарльстон, что в Южной Каролине. Вторая попытка начать бизнес закончилась тем, что все семейные сбережения были словно унесены ветром, и нашей семье пришлось перебираться в лачугу около порта. Тогда отец сказал мне: «Если не везет в карты, сынок, то повезет в любви. А бизнес, малыш, это те же карты».
Отец всю оставшуюся жизнь торговал фруктами с лотка около порта. Жили мы впроголодь, но деньги на обучение нас, детей, для моего отца были всегда на первом месте.
Сначала я учился в хороших школах, а потом отец послал меня в Йельский университет, расположенный в штате Коннектикут, в городе Нью-Хейвен. Во время учебы я подрабатывал как мог, но сев однажды играть в покер, быстро почувствовал логику этой карточной забавы и начал зарабатывать игрой в покер неплохие деньги. Вскоре я уже полностью оплачивал свое обучение, да еще и делился с родителями. Потом, на втором курсе, я начал писать рефераты за своих не столь одаренных товарищей, и денег, которые я теперь зарабатывал, хватало и на обучение моих младших братьев.
А вот с женщинами мне не везло. Ни одна из молодых евреек, с которыми меня знакомили в Нью-Хейвене и в Чарльстоне, мне не понравилась. Впрочем, как и я им.
Эти юные стервы в первую очередь оценивали толщину кошелька избранника и только потом смотрели на прочие его достоинства. А это до безобразия похоже на проституцию, небрежно прикрытую фиговым листком брака. Я не аскет и не моралист, но одно дело – провести с девкой за деньги ночь, и совсем другое – всю жизнь. И я все время вспоминал слова отца.
Летом, после того как я окончил первый курс, мне случайно