Скандал в Институте благородных девиц. Марина Ефиминюк
желательно гробовое, на вес золота! Если я когда-нибудь надумаю написать продолжение «мужиконедельки», то не дайте святые угодники вдохновиться подобным практическим опытом.
– Может, тебе новенький сборник стишков дать? Ты же любишь поэтов? – немедленно нашелся он.
– Поэзию, – сдержанно поправила я.
– И это тоже.
– А Бевиса Броза нет? – прошептала, чтобы Ленар не услышал.
Дядюшка отрицательно покачал головой:
– Приходи на следующей неделе, отложу.
– Буду благодарна, – едва заметно улыбнулась я и в глубокой задумчивости смяла бумажку с названием восточного трактата. Придется воспользоваться рукописями Риты и переработать пару сцен из уже опубликованных романов Бевиса Броза. В конце концов, ничего нового в процессе плотских утех еще не придумали. Можно, к примеру, поменять постель на стол или стол на стул. И вообще, сколько предметов мебели в спальнях у дам! Да даже окно!
Моментально перед мысленным взором возникла картинка, как главные герои, облюбовав широкий каменный подоконник, занимались тем, чем занимались, а снаружи к стеклу прижимала ладони мамаша мужчины. Она видела голые телеса во всей первозданной красе и падала замертво. Тьфу! Некромантский МЖМ! Надо сделать пометку, что окна на первых этажах для нетривиальных занятий неприкосновенны.
– Куда вас проводить, София? – вернул меня в реальность голос Ленара.
С изумлением я обнаружила, что мы, едва ли не тычась носами, ютились под зонтом на мостовой. За пределами матерчатого купола хлестал ливень. Тугие, яростные струи выбивали в огромных лужах пузыри. Холодный ветер швырял пригоршни влажной пудры, оседавшей на одежде, лице и волосах. На стеклышках очков у Ленара дрожали капли. Заставь его сбросить личину простачка, и выйдет идеальный образчик любовника для эротической истории Бевиса Броза. Надо бы описать его в следующем романе.
– Я сама добегу, – отказалась я от дальнейших услуг проводника и, выскочив из-под зонтика, наперерез ливню бросилась к кондитерской.
В маленьком заведении подавали нечеловечески вкусные пирожные и ромашковый чай. Говорили, что для бодрости лучше пить кофе, но я терпеть не могла горький вкус и не понимала, отчего люди закатывали глаза в блаженных судорогах, когда нюхали запашок заваренного напитка дегтярного цвета. Я вбежала в светлый зал, где по случаю дурной погоды и царивших на улице дневных сумерек горели светильники с магическими камнями. Тео, светловолосый синеглазый парень, сидел у окна. Он оглянулся на перезвон колокольчика, висевшего над входной дверью, и расцвел открытой улыбкой, вызвавшей на щеках милые ямочки.
Готова официально заявить, что Теодор ди Ланс являлся самым очаровательным из знакомых мне мужчин! Он был трепетным и нежным, так что совершенно не вписывался в эротические романы. Внесу ясность, для автора бульварной литературы это обстоятельство считалось неоспоримым достоинством.
– Мы здесь, София! – приподнявшись из-за столика, помахал он мне рукой.
Стоп-стоп!