Лагерь обреченных. Геннадий Сорокин
библиотеки мы спустились в цокольный, полуподвальный этаж. Все помещения в нем сообщались между собой подковообразным коридором. Центральную часть цокольного этажа занимали трубы системы отопления и автономная котельная.
В момент нашего прихода в самом большом полуподвальном помещении завхоз ДК собрала на «летучку» подчиненный ей персонал: техничек, подсобных рабочих, электриков и сантехников. При нашем появлении шум голосов на собрании смолк.
– Что обсуждаем, товарищи? – спросил Заборский.
– Кому оставаться на сверхурочные работы первого сентября, – за всех ответила завхоз.
– Анастасия Павловна, – обратилась к ней Бобоева, – покажите товарищу Лаптеву цокольный этаж. Он осмотрит его в плане безопасности мероприятий на первое сентября.
– Вы уходите? – обернулся я к инструкторам.
– Пожалуй, пойдем, – ответил Николай Иванович. – Основные помещения мы проверили, мероприятия на площади согласовали, а здесь, в подвале, вам Анастасия Павловна все покажет.
Завхоз первым делом повела меня в левую сторону цокольного этажа.
– Тут у нас занимаются секции детского творчества. – Анастасия Павловна показала на ряд кабинетов с табличками на дверях. – С другой стороны расположены мастерская художника ДК, пошивочная мастерская по изготовлению костюмов для ансамбля, электрощитовая, шахматно-шашечный клуб.
В крыло, где располагались детские секции, спустился представительный мужчина лет тридцати пяти в костюме, при галстуке. Очки в толстой оправе и аккуратная прическа придавали ему интеллигентный вид. Это был Седов Анатолий Сергеевич. Он работал учителем истории в школе, а в свободное время руководил детским радиотехническим кружком.
– Когда открываться думаете? – спросила его завхоз.
– Числа после десятого начнем работать. Пока учебный год не наступит, ребятню в ДК не затащишь, все на улице бегают, последними свободными деньками наслаждаются… Картошку в поле не пробовали подкапывать, Анастасия Павловна?
– Муж ездил, ведро привез, вроде бы ничего.
Как только начался разговор об урожае, я вернулся к выходу с цокольного этажа, вызвал Ингу с собрания.
– Не подскажешь, кто мог просигнализировать моему руководству, что я у тебя оставался на ночь?
– Без малейшего понятия. Андрей, поселок маленький, завистливых бабенок много. Кто угодно мог кляузу накатать, даже та, на кого сроду не подумаешь.
– На меня мужик донос написал, не женщина.
– Тогда тем более не знаю. – Она честно, открыто посмотрела мне в глаза, и я понял – врет. Знает, кто написал, но не хочет выдавать этого человека.
Вечером того же дня один словоохотливый старичок, сосед Инги по улице, рассказал мне, что к ней под разными предлогами стал захаживать Паксеев, пенсионер еще крепкий, к женскому полу не остывший.
«Вот ведь кобель старый! – подумал я. – Хочешь с ней любовь крутить, кто же тебе не дает?