Дурманящие запахи острова. Александр Матвеев
и тут же, не выдержав, вскричал: – Виртуал, выдай ей как следует, чтобы не зазнавалась эта статуя из камня и дерева с коровьими слезами!»
И опять тот же голос – беззвучный, но явный, словно в собственной голове родился: «Капитан, имей терпение!»
А Виртуал с прежним пылом уламывал Ираиду:
– В этой жизни общение свободолюбивых дорогого стоит, проницательная вы наша! Наша! И мне очень хочется встретиться с вами, посмотреть в глаза… Остальное – «суета сует, всё суета». Не раз я убеждался в этом. Хорошего дня вам, Ираида Пронская!
«Мог бы и похлеще ей ответить! По-моему, ты, друг мой, Мареев из компьютера, уже почти раскусил её! Беспардонная особа! Из тех, кто чуть ли не княжеского рода с патентом! Прохиндеи! Но зачем, зачем ты предлагаешь ей встречу?» – Мареев был готов придушить этого болтуна из фейсбука, иначе ему самому, что ли, надо удавиться?
Целый день Мареев находился под впечатлением переписки его виртуального двойника с Ираидой Пронской с клязьминского пляжа! И голос… Такой знакомый, слегка надтреснутый, очень похожий на его, Всеволода, голос.
Днём Мареев опять зашёл в фейсбук. Текст предрассветной беседы с Ираидой сохранился. Чудеса в решете!
Весь тревожный и суетный день доставали мысли об Ираиде, Виртуале… После захода солнца он долго гулял на набережной Лимассола, чтобы сон нагнать, но всё равно спал плохо. Опять приходила Ираида в сиреневом пеньюаре, толстая, килограммов под сто, с распущенными чёрными волосами, но спокойная как Будда. Сидела у изголовья и посыпала его голову пеплом. Мареев физически чувствовал, как пепел невероятным образом проникает в его мозги и оседает на них сизой пылью. Но вдруг Ираида подняла голову кверху, закатила глаза и ликующе завыла волчицей:
Увау-у-у-у-у, уау-у-у-у-у…
Сегодня океан вернулся,
Наступает вода, тонут города…
Уау-у-у-у-у, увау-у-у-у-у…
Было невозможно слушать это жуткое завывание, и он в ужасе вскочил с кровати. Пять утра. Несмотря на ранний час, Мареев оделся и, не заходя в кабинет, отправился куда глаза глядят. Шёл и повторял, потирая голову: «Не одно, так другое. К чему эти ужасные сны?»
Дул свежий весенний ветер, не сильный, но на море образовались барашки.
Мареев и его старинный друг Михалис обедали на веранде таверны, вблизи лимассольского отеля «Элиас». Безмятежное настроение. Весна и на Кипре – весна, обычная и неповторимая! Несколько деревьев у таверны покрыты нежными бело-розовыми цветами. В море, вблизи берега – сапбордисты.
– Михалис, а ты умеешь на доске кататься, как вон те ребята?
– Мне – зачем? Бесполезное дело. И легко сковырнуться с доски в воду. Путешествие из опасных, далеко в море не поплывёшь. Рискованно.
– Ты прав, Михалис! В море ведь и акулы встречаются, и разные другие морские гады…
Мало-помалу разговор переключился на фейсбук, и Мареев рассказал другу о странном приключении – встрече с неизвестной писательницей Ираидой и c неким существом, вступившим с ней в переписку от имени