Академический год. Повесть. Павел Шушканов
именно! Они стационарные, а тащить провод через аудиторию на первый ряд не разумно.
Я придал лицу выражение внезапного озарения.
– Так вам и ассистент потребуется!
– Думаю, кого-нибудь из студентов…
– Ну, разумеется.
Профессия переключателя слайдов возродилась вновь.
– Ну, если вам не нужна моя помощь, то я пойду, – торопливо отсалютовал я.
Проектор! От этой дичи я отказался, едва они стали модными, а потом обязательными. Первые три года отговорки в роде «сломался» или «занят на сегодня» вполне принимались, а потом про необходимость слайдов благополучно забыли. Проектор некоторое время использовали как магнит для пыли, потом как пресс для плохо сшитых методичек, а после отправили охранять внутренности шкафа.
– Вы придете к нам? – печально спросили по левую руку от меня. Там жалась к стене Староста. Ее рыжие волосы ярко выделялись на зеленом фоне стены. Вид у нее был несколько смущенный, видимо вакансия переключателя слайдов досталась ей.
– Конечно, я вас не брошу. Приду.
– Обещаете?
– А одного обещания недостаточно? – я улыбнулся ободряюще. – Приду.
К средине дня по моим расчетам мне должны были позвонить уже раз четыреста. Все же в жизни без гаджета есть своя прелесть. Иван Иванович нашел меня лично и сообщил, что мое присутствие на открытом занятии обязательно. Понять то, что на мое решение в гораздо большей степени повлияла рыжая девочка Староста, чем он, заведующий кафедрой был не в состоянии. Я только кивнул и сделал это, видимо, слишком искренне – вопросов и угроз не последовало.
– Как там рабочие программы поживают?
– Вот кстати, – начал я, – думаю, что некоторые разделы дисциплин требуют более тщательной проработки и систематизации. Многое устарело, а что-то уже не так актуально. Теория тоже на месте не стоит, нужно анализировать и исправлять.
– Короче, не брался еще, – заключил шеф, – смотри, к ноябрю сдавать.
К ноябрю. Я привычным движением потянулся к карману, чтобы записать почти окончательный срок, замер. К вещам быстро привыкаешь, а вот к их отсутствию не так быстро. Зато нашлась пачка сигарет.
– Ты же бросаешь, – удивился шеф.
– У меня своя система.
Когда-то в нашем здании было двенадцать туалетов, включая два служебных. Меня всегда забавлял этот факт, и я не уставал повторять его на занятиях, чтобы удивить безучастную ко всему молодежь. Потом два закрыли на вечный ремонт, и осталось десять. Десять – тоже много, но звучит не так эффектно, как двенадцать и я перестал об этом вспоминать. Один – самый крупный за толстой кованой решеткой имел свою историю. В девяностые первый комендант закрыл его якобы на профилактику и установил там колоссальный самогонный аппарат, который одновременно стал и объектом для баек и предметом его гордости и основанием для увольнения. Три года там хранили излишки книг, которые устаревали