Путь Светлячка. Юлия Монакова
вообще гениально, – заявил он на полном серьёзе. Эта похвала воодушевила Светку настолько, что она и думать забыла о том, что ещё пару минут назад находила Ивана высокомерным. Настроение её улучшилось, и даже текст запомнился с лёту – уже со второй репетиции она совершенно перестала подсматривать в бумажку.
Сами пробы – съёмки эпизода на кинокамеру – прошли быстро и совсем не страшно. Возможно, заручившись поддержкой Ивана, Светка откинула в сторону неуверенность в себе, раскрепостилась и расслабилась. А может, там и в самом деле не было ничего сложного: подумаешь, с выражением произнести несколько фраз… Было видно, что режиссёр остался доволен, хоть и не сказал ничего конкретного. Оператор же незаметно поднял кверху большой палец и одобрительно подмигнул Светке – и она буквально воспарила от осознания собственной крутости.
– Мишаня, давай-ка ещё немного поснимаем… – обратился Романовский к оператору. Светка подумала, что её сейчас заставят учить новый отрывок, но оказалось, что режиссёру просто нужны были её живые эмоции – разные, но естественные. Это было отличительной особенностью Романовского: он не просто заставлял своих актёров зубрить роль, но и жаждал видеть, как они разговаривают, импровизируя прямо перед включённой камерой. Многие его коллеги закатывали глаза и крутили пальцем у виска на такой странный подход, однако Романовский продолжал делать так, как считает нужным.
Снова застрекотал мотор кинокамеры.
– Света, – ласково попросил её режиссёр, – расскажи нам, пожалуйста, о каком-нибудь возмутительном случае, который буквально вывел тебя из равновесия. Первое, что вспомнишь. Что в голову придёт!
– Ой, – живо откликнулась Светка, – у нас в соседнем дворе такие дураки мальчишки… Дураки и живодёры! Я неделю назад шла, смотрю – они котёнка мучают. Вообще идиоты! – её глаза гневно засверкали. – Ну, я и высказала им всё, что думаю. А один схватил кирпич – и ка-а-ак запустит в меня, и кирпич ка-а-к прилетит мне прямо в башку!!! Кровища хлестала! – добавила она чуть ли не с гордостью.
В павильоне на несколько секунд воцарилась тишина.
– И… чем дело кончилось? – осторожно спросил наконец Романовский.
– Да чем… Даня мне потом рану обработал… Даня – это мой друг, – пояснила она, спохватившись. – Сказал, что ничего опасного, даже швы не придётся накладывать. Так что мама ничего и не заметила. А то бы мне влетело! – заключила она со вздохом.
– А с котёнком-то что? – не выдержал оператор.
– Отбила, – Светка разулыбалась. – Мы потом его с Даней в хорошие руки пристроили, одной соседской старушке.
– Прекрасно. Отважная ты личность, Света. А можешь теперь… – режиссёр потёр подбородок, на мгновение задумавшись, – рассказать что-нибудь смешное, ну или совершенно нелепое?
Светка и тут не стала долго размышлять.
– У меня есть одноклассница, Надька Ходкова, – заговорщически поделилась она, делая круглые глаза и заранее прыская в кулачок. –