Путь «Черной молнии». Книга 2. Александр Теущаков
Кузнецов каким-то образом заинтересован в ликвидации Воробьева. Он высказал Цезареву свои соображения, что убийца, очевидно, пришел убивать именно Воробьева, а не того, кого пригвоздил. Кузнецов, заинтересованный в запутывании следствия, надоумил Цезарева, что отпускать Воробьева из ШИЗО нельзя, ведь убийца до сих пор не найден и, узнав, что убрал не того, кого нужно, попытается завершить дело. В отношении Волкова оперативники приняли другое решение: не получив от него убедительных объяснений, выпустили из изолятора в зону.
Начальник оперчасти Цезарев, разыскивая свидетелей ночного происшествия, предположил, что первым, кто мог хоть что-то видеть, должен оказаться ночной дежурный, которого на момент убийства на месте не оказалось.
В спальной секции, где случилось происшествие, контролеры провели обыск, перевернув верх дном постели и прикроватные тумбочки. Искали орудие убийства. Дело дошло и до допроса ночного дневального, который клялся и божился, что никто за время его дежурства мимо поста не проходил.
Майор Цезарев рассудил логично: «Если убийца не проходил мимо дежурного, значит, он находился в одной секции с остальными заключенными. Под подозрение попадают пятьдесят человек». Он не верил словам дежурного и, моргнув Кузнецову, чтобы поддержал его, принялся допрашивать осужденного. Если он виноват, то перекрестный допрос непременно даст результат и, запутавшись, заключенный вынужден будет дать правдивые показания. После изнурительного двух часового допроса, дежурный, окончательно упавший духом, сдался и решил признаться в своей вине.
– Еще раз повторяю вопрос, кто ночью прошел в спальную секцию? – настаивал Цезарев
– Вечером ко мне подошел один мужик, я его никогда не видел.
– Во что он был одет? – спросил Кузнецов.
– В робу зэковскую, а на голове «пидорка».
– Чего? – недоуменно спросил Цезарев.
– Ой, извиняюсь, гражданин начальник, по-нашему значит – фуражка. Мужик спросил, дежурю ли я ночью и, между прочим, дал заварку чая. Мне лично было по фиг, зачем он спросил. На меня с неба свалилась дармовая заварка.
– Рассказывай дальше без высказывания своих впечатлений, – потребовал Цезарев.
– Ну, перед съемом с работы второй смены, этот мужик снова подошел ко мне. Он сказал, чтобы я сходил в туалет и пробыл там минут десять. Я ему объяснил, что дежурю, и не могу отойти. Тогда он протянул мне целую плиту чая. Я опешил, но, конечно же, согласился.
– Он объяснил, для каких целей пришел ночью в чужой отряд? – спросил Кузнецов.
– Хотел срочно повидать своего знакомого.
– Ты точно его раньше не видел?
– Нет, не видел.
– Запомнил его, может, приметы, какие были? – спросил Цезарев.
– Лампочка от ночника такая тусклая, я его плохо разглядел, – лукавя, оправдывался дежурный.
– Ну, ты и шкура, – злобно проговорил Кузнецов, – благодаря тв