Мой крест. Олег Викторович Попов
время было уже другое… И такой мой демарш прошёл для молодого коммуниста, практически, безболезненно, учитывая, что наша «Ленинская правда» всё ещё продолжала оставаться идеологическим рупором моздокского райкома партии. Я даже не вылетел с работы, чего, откровенно говоря, боялся больше всего…
В 1988 году у меня родился первенец – сын Руслан. Счастливое времечко на фоне всех этих политических катаклизмов в медленно разваливавшейся огромной стране! В повседневной текучке его, как правило, не ощущаешь. Понимание этого приходит только потом, спустя годы и годы…
Одно из определений счастья заключается в нехитрой, вроде бы, формуле – это, когда ты, утром, с радостью и нетерпением спешишь на любимую работу, а вечером, с точно такими же чувствами, торопишься домой. Именно так я и жил тогда – светло и легко. Как это не удивительно! Несмотря на бушевавшие вокруг идеологические страсти, экономическую неразбериху в стране, галопирующую инфляцию, вечную нехватку денег, всевозможные бытовые неурядицы, сопровождавшие мою семейную жизнь…
Мне была по душе даже нелёгкая учёба в университете. Шесть лет! Зачёты, экзамены, частые поездки на сессии во Владикавказ… Добросовестная зубрёжка правил русского языка, осознанная тяга к так необходимым для пишущего журналиста знаниям, быстро вывели меня в число успешных студентов своего факультета.
В 1991 году, я на "отлично" защитил дипломную работу по предложенной на кафедре персональной и оригинальной теме. Она перекликалась с моей профессией, и называлась "Карамзин – первый русский журналист". Я, наконец, получил долгожданный диплом о высшем образовании, и специальность филолога, преподавателя русского языка и литературы.
А тем временем, канул в лету Советский Союз… Вместе с ним, увы, закончилась и моя счастливая семейная жизнь. Брак распался… Я ушёл от жены и ребёнка обратно в родительский дом, оставив за спиной двухкомнатную квартиру и всё, совместно нажитое, имущество. Мне опять предстояло начинать строить личную жизнь с нуля…
Кто был виноват в столь быстром крушении нашего семейного корабля? Трудно сказать… Наверное, мы с женой оба. Глупое упрямство молодости, обоюдное нежелание идти на компромиссы, пустое стремление кому-то, чего-то доказать… Вот и доказали.
"Берёзовый хоровод". 50 см. х 75 см. Холст, масло.
И, примерно в это же время, осенью 1991 года меня назначили заведующим отделом моздокского радиовещания. Специфика новой работы, обилие технических средств и сложной звукозаписывающей аппаратуры, захватили целиком… Непривычные заботы немного приглушили сердечную боль после распада семьи. Я с головой ушёл в новую для себя сферу деятельности – в радиожурналистику. Допоздна пропадал в своей маленькой студии… Трудился поначалу без выходных. Просто не успевал! Да и домой меня больше ничего не влекло… Осваивал профессиональную технику в студии, оттачивал и шлифовал работу со звуком. Постепенно втянулся, увлёкся…
Зимой