Садовник и плотник. Элисон Гопник
в самое независимое. Точно так же он должен превратиться из того, кто большую часть времени отдает играм, в того, кто большую часть времени трудится. Такая метаморфоза требует значительных перемен в сознании и мозге ребенка. Родители и другие заботящиеся о ребенке взрослые, в том числе учителя, должны каким-то образом управлять этим переходом – так, чтобы и сохранить положительные стороны игры, и показать ребенку выигрышные стороны труда. У школы – основной институции, которую мы используем для этого перехода, – это получается из рук вон плохо. Возможно ли сделать это лучше?
Вторая зона напряженности – это граница традиций и новаторства. Великая битва XXI века – битва книги и монитора – лишь последняя по времени схватка в затяжной войне. Мы, люди, всегда разрывались между сохранением старого и внедрением нового. Это метание продолжается уже давно, оно вовсе не признак нашей технологичной эпохи, но часть встроенной в нас эволюционной программы. И дети, в силу самой своей природы, всегда находились на передовой этой войны.
Многие моральные и политические концепции, в особенности классические, консервативные, подчеркивают важность сохранения традиций и истории. Поддерживать культурную идентичность, укорененную в прошлом, оберегать свое место в культурной традиции – это глубокая и весьма ценная часть человеческой жизни. Те, кто воспитывает детей, передают эстафету традиций собственно в ходе воспитания.
В то же время одна из базовых функций детства – принимать нововведения и перемены. В самом деле, как это ни парадоксально, но если бы люди не совершали и не внедряли ничего нового, то не было бы и специфических культур и традиций, которые передаются последующим поколениям. Если бы не было непредсказуемых, совершенно новых событий, не было бы самой истории. Взрослея, дети, как правило, изобретают новые способы одеваться, танцевать, разговаривать и даже думать. Каким образом мы можем поддерживать ценность нашей культуры и традиции и передавать эти ценности последующим поколениям – но при этом поощрять наших детей придумывать совершенно новые ценности?
Науке есть что сказать об этих парадоксах любви и научения, и я буду вкратце описывать новейшие научные исследования, которые помогают нам понять, как именно “работают” любовь и научение. Исследования в области эволюционной биологии проливают свет на происхождение нашей любви к детям и на то, какую роль зависимость и независимость, специфическое и универсальное играют в этой любви.
В когнитивной науке появились новые подходы к понятию научения и новое направление исследований, которое изучает, как именно дети учатся у ухаживающих за ними взрослых. Даже младенцы и совсем маленькие дети чувствительны к социальным нормам и традициям и быстро усваивают их от своих воспитателей.
Но в то же время одно из величайших открытий последних нескольких лет заключается в том, что даже очень