Хранитель драконов. Робин Хобб
Однако недавно в ущерб работе сдружился с юнцами – торговцем, трехкорабельщиком и татуированным, проводящими время за игрой и кутежами. Если он и дальше будет водить компанию с ними, то едва ли станет честным тружеником. Я сделал ему суровое предупреждение, но полагаю, что нарекание от его собственной семьи может подействовать сильнее. Если он не будет добросовестно исполнять свою работу, боюсь, мне придется отправить его домой без рекомендаций.
С сожалением,
Четырнадцатый день месяца Надежды,
пятый год Вольного союза торговцев
От Детози, смотрительницы голубятни в Трехоге, —
Эреку, смотрителю голубятни в Удачном
Запечатанное послание – от торговца Гошена Деррену Савтеру, в поселение Трех Кораблей, касательно груза твердой древесины, не пришедшего вовремя.
Эрек, прошу прощения у тебя и Рейала за опоздание денег на его содержание. Сердечно благодарю, что ты помог ему. Были ужасные штормы, всюду по реке грузы задерживались, пострадало много людей и птиц. Дай моей Китте отдохнуть перед возвращением. Деньги за Рейала придут, как только Харди зайдет в удачнинский порт.
С благодарностью,
Детози.
Глава 5
Ложь и вымогательство
Лефтрин стоял на палубе и смотрел, как приближается лодка с калсидийского корабля. Ялик низко сидел в воде, отягощенный людьми – дородным купцом и гребцами – и мешками с зерном. На фоне трехмачтового корабля, от которого шел ялик, баркас «Смоляной» выглядел маленьким. Поэтому-то Лефтрин и отказался к ним приблизиться. Если калсидийцы хотят с ним торговать, пусть являются к нему так, чтобы можно было посмотреть на них, прежде чем они взойдут на борт. Похоже, ни у кого из сидящих в ялике не было оружия.
– Ты не собираешься взглянуть на их груз, пока они не передали его нам? – спросил Сварг.
Лефтрин облокотился о перила и покачал головой:
– Если им нужно мое золото, пусть сами доставляют товар.
Лефтрин не любил калсидийцев и не доверял им. Он не рискнул бы подняться на палубу их корабля, где с честным человеком могут обойтись вероломно. Сварг неторопливо шевелил рулевым веслом, без труда удерживая баркас на месте и не давая течению сносить его. Светлые воды Дождевой реки растворялись в черноте глубокой бухты. Лефтрин никогда не заводил Смоляного так далеко. В основном он, как его отец и дед, вел торговлю между поселениями, разбросанными в верхнем и нижнем течении реки. Открытое море и чужие берега – не для него. Он и в устье реки-то бывал всего несколько раз, обычно когда на связь с ним выходил надежный посредник. Да и на это Лефтрин шел только ради съестных припасов, без которых людям чащоб было не прожить. Он не имел возможности привередничать и выбирать, с кем вести дела в устье реки, но всегда был настороже. Мудрый торговец знает, в чем разница между сделкой и дружбой. С калсидийцами – всегда только дело, никакой дружбы, а торговцу, который с ними меняется товарами, хорошо бы иметь глаза на затылке. Формально