Ловец бабочек. Надежда Нелидова
Если вы думаете, что эта борьба и есть самое тяжёлое – вы ошибаетесь. Для кого как, а для меня самое тягостное началось потом.
Передо мной шевелилось большое живое тело. Я в недоумении ходил вокруг, как лилипут вокруг связанного Гулливера. Я чётко усвоил одно: ЭТО нельзя выпускать живым. Но и держать долго тоже нельзя. А что с ЭТИМ делать? Зачем-то же я ЭТО поймал и связал? Надо что-то предпринимать, действовать как-то. ОНО само по себе не пропадёт, не сгинет с лица земли.
Отчего люди не исчезают бесследно и красиво, как бабочки? Отчего даже цветы, поставленные в банку с водой, уже через пару суток гниют, окрашивают воду в коричневый трупный цвет и превращаются в мерзко воняющую слизь? И лишь единственные на свете существа – бабочки – высыхают, как хрупкие листики. При этом не теряют яркого оперения, а просто осыпаются как розовая, жёлтая, голубая пыльца. Взять горстку на ладонь, дунуть…
Я подобрал запачканную в земле тяпку и блестящим остриём провёл по толстой ноге. Женщина, до этого бешено корчащаяся, как жирная гусеница, замерла. Я слегка ударил женщину по ноге, будто собирался окучивать. Женщина дёрнулась и замычала. Я прислушался к себе, к своим ощущениям: мычанье мешает мне или наоборот, возбуждает? Никак. Мне стало скучно. И я вышел посидеть на порожек, чтобы обдумать произошедшее.
Вдруг показалось, что женщина развязалась, и я пошёл взглянуть. Она продолжала лежать огромной горой в задравшемся линялом ситцевом халате. И ноги… Господи, у неё что, слоновая болезнь? Я одёрнул на ней коротенький халат. Огляделся, сорвал тюлевую шторку с двери и накинул на страшные ноги. Этого было недостаточно.
В углу лежал аккуратно сложенный квадрат чёрной ткани. У отца на даче была такая же, ею укрывали клубнику. Я весь взмок, пока туго заворачивал в него толстуху. Теперь она напоминала громадную куколку.
Кто сказал, что маньяк не парное существо? Что он обязательно бывает только одиночкой? Муж и жена, пара, супружеская чета маньяков – звучит, правда?
Ещё много значит фамилия. Фамилия должна вводить в трепет и навсегда стать именем нарицательным: как у Чикатило или Ганнибала Лектера. Будь серийный преступник гражданином Лыткиным или Пичушкиным – да кто же его вспомнит?! Это же прямое унижение и дискредитация профессии маньяка – такая фамилия.
В этом случае на помощь приходят клички. Битцевский маньяк, Доктор Смерть, Мосгаз. Охотник за младенцами, Безумный мясник, Человек-машина…
Кличка обязана быть звучной, колоритной, редкой и харизматичной, как творческий псевдоним у артиста. Хотя почему «как»? Данное действо и есть мрачный театр одного актёра, режиссёра, декоратора, сценариста-постановщика, костюмера, спонсора творческого проекта (кто скажет, что это не творчество?!)
И даже уборщика. Потому что, увы, как я уже сказал: человек не умирает красиво, становясь воздушной горсткой цветной пыльцы. Он превращается в гору долго гниющего мяса. И скажу вам со всей ответственностью: