Сагарис. Путь к трону. Виталий Гладкий
кровей. Горделивая стать, по-лебединому изогнутые шеи, стройные ноги и благородные масти – гнедая, караковая, буланая и вороная – подчеркивали их отличие от серых, чубарых и пегих местных лошадей. По скорости бега они превосходили скифских лошадок, и уступали им только в выносливости. Мохнатые степные коньки могли скакать с раннего утра и до позднего вечера практически без устали, чего нельзя было сказать о полукровках из табуна.
Чуть поодаль к водопою подошли и тарпаны3. Пугливо поглядывая на своих ближайших родственников, они долго осторожничали, прежде чем войти в воду. Табун всегда ревниво охранял свои границы, но сегодня грозный вороной жеребец был настроен благодушно и выразил свое недовольство лишь гневным фырканьем.
Обычно тарпаны старались держаться поближе к табуну, который был для них хорошей защитой от хищников. А когда ближе к весне оголодавшие волчьи стаи начинали нападать на лошадей, жеребцы тарпанов принимали самое деятельное участие в защите двух табунов от изрядно отощавщего зверья. Их помощь была неоценима. Копыта тарпанов были не менее опасны, чем у сородичей, а своими острыми зубами они наносили страшные раны. Увернуться от нападения тарпана для любого волка было непросто; дикие лошади обладали потрясающей реакцией и быстротой движений…
И все же опасность оказалась близка. Рассыпавшись цепью по степи, табун окружали всадники. Головы их лошадей были замотаны тряпками, чтобы они не могли нарушить тишину ржаньем, а мягкая травяная подстилка скрадывала поступь коней, которые по статям не уступали животным из табуна.
Посторонний наблюдатель изрядно удивился бы, присмотревшись к всадникам. Все они были женщинами! Притом хорошо вооруженными. Каждая из наездниц держала в руках небольшое копье – скорее, дротик – в горитах4 покоились лук и стрелы, некоторые имели сагарисы5 – топоры, удобные в ближнем бою, и все имели легкие, но прочные щиты в виде полумесяца, закинутые за спину.
Наконец вожак табуна, который так и не подошел к воде, а стоял чуть в сторонке, настороженно прядая ушами, почуял опасность. Высокая трава все еще скрывала всадников, но чуткий слух не подвел жеребца. Издав короткое ржанье, он поскакал вдоль берега в направлении синеющих вдалеке гор. Теперь всадницам скрываться не было смысла. Сорвав тряпки с морд своих лошадей, чтобы животные могли свободно дышать, они помчались вслед табуну, оглашая степь криками и свистом.
Погоня, казавшаяся глупым, бесперспективным занятием (преследуемые лошади мчались с такой же скоростью, как и всадницы), тем не менее вскоре стала приобретать смысл – табун не просто пытались догнать и окружить, а гнали в нужном направлении. Вскоре показалась высокая изгородь, и полудиким лошадям, зажатым с трех сторон преследователями, ничего иного не осталось, как броситься искать спасение в единственном месте – через широко распахнутые ворота, за которыми
Тарпаны – вымерший предок современной лошади. Были тарпаны степные и лесные. Еще в XVIII—XIX веках еще были широко распространены в степях ряда стран Европы, южной и юго-восточной Европейской части России.
Горит – деревянный футляр для лука и стрел.
Сагарис – двусторонний боевой топор, скифский по происхождению. У сагариса была длинная тонкая ручка и вытянутое лезвие с тяжелым обухом изогнутой или заостренной формы. Был способен пробить металлический шлем или броню. Своим видом и применением сагарис напоминал средневековый топорик-чекан.