Время дракона. Светлана Лыжина
со всех сторон – видать, имели свойство осыпаться. Верхушку холма занимал замок короля Жигмонда. Я таких больших замков и городов прежде не видывал. А вот реку, что текла близ города, знал и раньше. Это ведь наша река, которая по границе Румынской земли течёт.
– Дунай, – подхватывал Мирча.
– Да, – кивал отец, – наш Дунай. Вы-то никогда не видели Дунай, а я видел. Река широченная. Однажды вместе с вашим дедом я проехал вдоль берега от самого устья и до гор, а вот где Дунай дальше течёт, за горами, видел только на картах…
– …пока не попал в Буду, – отзывался Мирча.
– Да, – опять кивал отец, – увидел я, откуда наша река бежит в наши земли, вот тогда и понял, что забрался весьма далеко от дома.
Когда рассказывал истории отец Антим, малолетний Влад перебивал его ежеминутно, а вот перебивать родителя почему-то не решался. Даже доканчивать фразы, как это делал старший брат, не смел. А ведь мог бы.
– Жаль, в первый приезд не довелось мне посмотреть Буду как следует, – говорил отец. – В тот же день я узнал, что Жигмонда в городе нет и в ближайшее время не будет. Жигмонд ведь правил не только у мадьяр, в чью столицу я добрался, а ещё и в германских землях. Как же уследить за двумя государствами сразу? Вот и мотался он из конца в конец. В Буде сказали: «Может, вернётся через полгода, а может, и позже». «Где же мне искать Его Величество?» – спрашиваю. Сведущие люди посоветовали. «Поищи в Нюрнберге. Туда Жигмонд приедет скорее, чем к нам». Я задумался, прикинул, сколько ехать до Нюрнберга.
– Долго, – подсказывал Мирча.
– Долго, – кивал отец, – столько, сколько я проехал от родных краёв до Буды, и ещё полстолька.
– Много-много дней, – подытоживал Мирча.
– Да, – соглашался отец. – Я сперва подумал, не остаться ли в Буде. А то вдруг доберусь до Нюрнберга и снова короля не застану? Уж почти решил остаться и тут вспомнил слова батюшки. Он не говорил «поезжай в Буду», а говорил «поезжай к Жигмонду». Значит, где бы король ни находился, мне следовало отправляться к нему, а если б я остался в столице у мадьяр ждать Его Величество, то батюшка меня за это не похвалил бы.
В этом месте рассказчик грозно сдвигал брови и выпячивал губы, показывая рассерженного человека. Дети смеялись, ведь отец, изображая сердитость, каждый раз передавал её немного иначе. Вдруг дёргал бровями или начинал шевелить подбородком, и сыновей пробирал смех.
– Поспешил я в Нюрнберг, – продолжал рассказчик, когда дети успокаивались. – Сперва ехал через земли, где народ говорил почти что по-славянски. «Вот, – думаю, – хорошо. Ведь славянскому языку меня с самого детства учили…»
В этом месте дети настораживались, ведь однажды во время повествования родитель вдруг прервал себя и строго спросил:
– А вы, сыновья мои, как преуспели в славянском языке? Учитесь прилежно?
Влад и Мирча смутились.
– Прилежно, – ответил вместо них отец Антим, тоже сидевший за вечерним столом. – Понемногу