Время дракона. Светлана Лыжина
нанести друг другу удары, у младшего четвероногий помощник всё время отступал.
Учитель, бывалый вояка, неизменно говорил Владу:
– Твой конь не виноват. Он отступает потому, что ты сам робеешь.
Ученик не верил, но однажды учитель велел ему слезть, сам уселся на «трусливого» мерина, взял деревянный меч, сильно стиснул коня ногами, подобрал повод покороче… И вдруг животные стали вести себя наоборот – учитель не успел даже подъехать к Мирче, как у того конь попятился и приготовился удирать, а вот недавний четвероногий «трус» вёл себя крайне смело.
– Видишь, кто тут на самом деле робеет? – усмехнулся бывалый вояка.
Влад понял, однако под ним конь неизменно отступал. Успехи появились лишь тогда, когда противником девятилетнего княжича стал не старший брат, а мальчик-ровесник.
Вот почему младшенький, слушая, как Мирча задаёт отцу умные вопросы, даже не пытался соревноваться – просто сидел и с завистью слушал.
– Наверное, и остальным интересно узнать, что же ты думаешь, – сказал родитель своему старшему сыну.
– Я думаю, отец, – произнёс Мирча, – что посылать тебя к туркам одного было неправильно. Я думаю, твой старший брат нарушил слово, которое дал нашему дедушке. Ведь дедушка хотел, чтоб его сыновья жили в мире, а твой старший брат поступал так, как будто поссорился с тобой и желал тебе зла. Но ты вёл себя правильно. Ты не давал повода для обиды и не отказывался по второму разу ехать к туркам в одиночку… А ведь мог бы отказаться.
– Да, наверное, мог бы, – ответил отец, – но я не подозревал своего брата в злых намерениях и к тому же полагал, что отказываться от опасных поручений – позор и бесчестие. Думаю, у моего старшего брата имелись причины поступать так, как он поступал. Не знаю, как поступил бы я сам на его месте…
Мать всё это время сидела за столом подле мужа и молчала, но, услышав рассуждения о чести и бесчестии, с грустью произнесла:
– У вас, мужчин, очень странные понятия о чести и позоре. Что же это за честь такая, которая грозит гибелью? Не честь, а наказание.
Произнося это, мать странно смотрела на своего супруга, словно провожала в дальний путь и предвидела, что на пути встретятся многие опасности. Много лет назад она, наверное, смотрела так же, но ничего не говорила, потому что её всё равно не слушали.
– А что случилось дальше? – подал голос Влад.
– Дальше я снова поехал к туркам один, – продолжал отец, – но, прибыв в турецкую столицу, не пошёл сразу к султану, а сперва поговорил с его визирами, дарил им подарки и уверял, что мой брат остался дома не из упрямства, а из-за того, что боится потерять власть. «Если мой брат лишится власти, то султан, вероятнее всего, лишится дани», – говорил я. Визиры сочувственно качали головами, и это ободряло меня, но всё-таки я предстал перед турецким правителем с опаской.
– А тот что? – спросил малолетний Мирча.
– Тот молчал, как