Бес, творящий мечту. Иван Наживин
и без мира, но на этот раз с головами.
Жаркой, преждевременно увядшей от засухи степью русская рать, сверкая оружием, длинной змеей растянулась вдоль берега Днепра. Хотя измена рязанцев, запоздание суздальской рати и это странное присутствие в рядах татар рябого Плоскини и смущало, но шли резво, с верою в дело. И вдруг точно искра по полкам пробежала: дозоры пометили впереди татарские разъезды… Данила Романович на лихом угорском скакуне своем – они звались на Руси фарями – сразу загорелся и понесся в степь. За ним поспели и другие молодые князья: уж очень хотелось им померяться скорее силами с неведомыми степняками, которые нагнали такого страху даже на неробких половцев. Но татары ждать их не стали и скрылись в высокой траве. Молодежь, храбры3, так и горели.
– Княже Мстиславе и ты, князь Мстислав Романович, – окружили они Удалого и князя киевского, – не стойте! Пойдем скорее противу им… Мы их побьем…
Удалой рассмеялся: люб ему был молодой задор храбров! Но у него уже была своя думка: он был ревнив к славе воинской, и захотелось ему не только первому, но одному ударить на татар и взять всю славу победы себе. Он бил ворогов Руси на всех украинах ее и ни разу еще не знал он поражения.
– Стой, братья. Во всем должен быть порядок, – сказал он. – Дела хватит всем. Передом надо идти человеку бывалому. Я пойду сторожевым полком сам, все высмотрю, а там потягнете и вы.
И недолго думая с тысячью человек своих галичан он переправился через Днепр – рать шла правым берегом – и скоро наткнулся на небольшой передовой отряд татар. Закипело сердце старого воина; блеснул его меч харалужный, во многих боях испытанный, и бешеной лавиной бросились его конники на врага. Недолга была схватка горячая: конники, секуще4, уже гнали врага в глубь степей, а другие уже занимали табуны и стада татарские…
Разгоряченный первым успехом, старый Мстислав бурно устремился в степь. Остальные полки спешно переправлялись через Днепр и спели5 за ним. Девять дней шла русская рать палящими степями и достигла, наконец, берегов небольшой степной речки Калки, дремавшей среди зеленых камышей. Дымы костров за Калкой показали им, что там – и недалеко – стоят главные силы татарские. И невольно дрогнуло сердце даже и у храбрых: и конца-краю словно не было стану татарскому!..
Мстислав Удалой – с молчаливого согласия всех он продолжал распоряжаться всем делом – приказал Даниле Волынскому переправиться со своим полком и некоторыми другими через Калку. Тот так и загорелся: «бе бо дерз и храбр и от главы и до ног не было в нем порока»6, а вслед за Данилой переправился и сам Удалой со своими галичанами. Верного слугу своего Яруна выслал он вперед с половцами сторожевым охранением, а русским полкам повелел стать станом, но не утерпел и сейчас же поскакал со своими дружинниками вслед Яруну. Окинув издали, с шеломяни7, глазом полки татарские, он снова полетел к своим и велел скорее готовиться к бою.
Храбр – сильный, удалой витязь.
Секуще – сражаясь.
Спели – поспевали.
Поскольку был дерзкий и храбрый и полностью, с головы до ног, безупречен (
Шеломя, шеломянь (