В нужное время. Даниэла Стил
красивая!
– Я печатаю на ней свои рассказы. Сочиняю детективы. Точнее, даже триллеры, – добавила Алекс нерешительно, не зная, как отнесутся к ее увлечению в монастыре.
Но у молодой монахини загорелись глаза.
– Серьезно? Обожаю триллеры!
Алекс расплылась в улыбке:
– Мой папа тоже их обожал. Все эти книги, в коробках – наши с ним любимые.
– А кого из авторов ты предпочитаешь? – И монахиня выпалила свой список любимых писателей: Дэшил Хэммет, Агата Кристи, Эрик Эмблер, Фредерик Форсайт, Робин Кук и еще длинный список авторов, из которых даже не все были Алекс знакомы.
– Большинство из них я читала, – улыбнулась девочка. – Агату Кристи любила, когда была моложе. А недавно прочитала «Молчание ягнят», и мне очень понравилось! Папа не любил женские детективы, говорил, что женщина не способна по-настоящему описать преступление – это работа для мужчины.
– Не уверена, что соглашусь с этим. Впрочем, страсти мне не по душе, я предпочитаю более спокойные книги, например Дороти Сэйерс. И еще люблю «тематические» детективы, особенно про собак!
Алекс вежливо улыбнулась, но подумала, что сама-то из подобных детективов уже выросла. Нет, теперь она читает настоящую мужскую литературу, остросюжетные триллеры про маньяков и террористов, и чем страшнее и кровавее, тем лучше!
Часть коробок с книгами Алекс запихнула под узкую кровать, другие расставила по углам. Вещи свои с помощью сестры Регины развесила в шкафу – они едва там поместились. На стол поставила три фотографии отца и еще одну, где маленькая Алекс была снята вместе с матерью.
– Какая у тебя красивая мама! – воскликнула сестра Регина, глядя на фотографии. – И папа твой тоже красивый мужчина.
Алекс кивнула, не сводя глаз со снимков. Она до сих пор не могла поверить, что отца больше нет. Последние трагические месяцы, когда он был так не похож на себя, почти стерлись из памяти, их затмевали теплые образы предыдущих лет, запечатлевшиеся в душе навечно. Вот они с папой на бейсбольных матчах, вот он читает ей перед сном, вот долгими вечерами они разговаривают – прежде всего о книгах; вот он желает ей спокойной ночи, целует и гасит свет в детской… Папа всегда находился рядом. Воспоминания о маме померкли с годами, она превратилась в прекрасный, но далекий призрак, а папа возникал перед глазами как живой.
Монахини помогли Алекс разобрать вещи, а затем сестра Томас зашла взглянуть, как она устроилась. Сегодня она была занята, дежурила в кухне, и скоро ей предстояло готовить обед. Однако она выкроила минутку, чтобы навестить Алекс и поговорить с ней. Сестра Томас отнеслась к девочке с материнской теплотой. Хотя она ни за что бы в этом не призналась – ей приятно было снова взять на себя заботу о ребенке, пусть и уже не очень маленьком.
– Ну как, все нормально? – с улыбкой спросила она.
Сестра Томас заметила, что Алекс растерянно озирается, и вид у нее не слишком-то веселый.