Все еще мертв. Фальшивые намерения. Рональд Нокс
вы не придаете никакого значения анонимному письму? – спросил Бридон.
– Никакого, мистер Бридон. Полагаю, и вы тоже. Не спорю, где-нибудь в Бэнтри найдется немало безработных шахтеров, которые терпеть не могут всех богачей и особенно помещиков. И среди них, наверняка, есть люди, скажем так, не вполне адекватные, от кого лучше держаться подальше. А наша система образования, которой мы все так гордимся, обучает каждого из них письму, не научив при этом думать. Между тем, мистер Бридон, у сумасшедших часто наблюдается невероятная страсть к писанию: они не могут спокойно видеть клочка бумаги без того, чтобы что-нибудь на нем не накарябать. А поскольку друзей у них мало, они обычно пишут тем, чье имя встретили в газетах; и, разумеется, поливают их грязью, потому что это первая и самая естественная вещь, которая приходит им в голову. Для того чтобы работать врачом в Блэруинни, нужно в первую очередь быть психиатром.
– Но и среди горцев тоже есть немало сумасшедших, верно? – произнесла Мэри.
– Разумеется, это прямой результат близкородственных браков. Подобное часто случается в изолированной местности, миссис Хемертон. Но Макуильям, если вы имеете в виду его, человек столь же здравомыслящий, как вы и я. Все эти рассказы про его паранормальные способности исходят от соседей. Сам он никогда не говорил ничего подобного и не проявлял таких наклонностей, насколько мне известно. По правде говоря, теперь, когда Макуильяма окружила толпа столичных репортеров и глупых женушек, которые кудахчут вокруг него как наседки, было бы вполне извинительно, если бы он и сам начал в это верить. Но ничуть не бывало, Макуильям так же благоразумен и практичен, как и прежде.
– Да, он мне тоже понравился, когда мы виделись сегодня утром, – заметил Бридон. – Но признайте, доктор, все-таки трудно объективно судить о деле на основании неподтвержденных показаний одного-единственного свидетеля, особенно в Лондоне, где его никто не знает.
– А что, у вас в Лондоне верят в ясновидение? – усмехнулся доктор Парвис.
– Какое это теперь имеет значение? – заметила Мэри Хемертон, и в ее голосе прозвучали раздраженные нотки. – По-моему, мы все страдаем чрезмерным любопытством. В конце концов, в жизни полно вещей, о которых мы никогда не узнаем. Лучше оставить все как есть.
– Как же можно обойтись без любопытства? – возразил доктор. – Это характерная черта человеческой натуры. Отнимите у нас любопытство, и мир окажется во власти белых муравьев.
– Люди всегда проявляют любознательность, если речь заходит о деньгах, – добавил ее муж. – Но я бы не хотел продолжать данную тему, чтобы не нервировать мистера Бридона. Что касается вас, доктор, я никогда не понимал, почему вам так трудно поверить в ясновидение. Ведь это лишь вопрос времени, разве нет? Вы читали книгу «Эксперимент со временем»?
– Я не силен в физике, – вставил Бридон, – но даже если вы не верите в ясновидение, доктор, то, по крайней мере, должны допускать галлюцинации. Если бы