Доминик Каррера. Дмитрий Васильевич Колесников
с достоинством. Вот Хуанита подходит, и ласково спрашивает его:
– Мигель! Какого черта ты спишь!?
Мигель подскочил в кресле и с ужасом уставился перед собой. Вместо улыбающейся Хуаниты перед ним стояла разгневанная доктор Рама.
– Я что тебе сказала, а? Следить за пациентом, а ты? Уснул на рабочем месте! Ты что, не можешь выполнять свои обязанности? Может быть тебе лучше спать дома, а не здесь?
– Простите, госпожа доктор! – подскочивший Мигель часто закланялся перед доктором. – Это больше не повторится, госпожа доктор!
– Это не повторится, если я тебя уволю! Тогда ты сможешь спать сколько хочешь, когда хочешь, и где хочешь! Но если ты решил стать врачом, то ты должен выполнять мои приказы, ясно? За невыполнение моего распоряжения, я назначаю тебе штраф в двадцать серебром!
– Да, госпожа доктор! Спасибо, госпожа доктор!
Я наблюдаю со своей кровати, как докторша строит уснувшего Мигеля. В принципе, она в своем праве, если пришел работать, то надо работать а не спать. Именно поэтому я и не стал будить Мигеля, когда услышал цоканье каблучков в коридоре. Хм. Штраф двадцатка. Это много или мало? В памяти предыдущего хозяина тушки ответа не нашел. Странно. Хотя нет, не странно. Все же схватка у нас была ещё та. Кое что я усвоил сразу, кое что всплывает до сих пор.
Вот например, почему они говорят о серебре? Здесь в ходу серебро? Не бумажные купюры, не ассигнации? Вроде бы все это есть. А Мигеля то как перекосило от суммы штрафа. Наверное все же сурово его наказала докторша. И чего он ей все время поклоны отвешивает? Мы что, в Японии? Я присмотрелся к аборигенам. Мигель был похож на испанца: смуглый, носатый, с блестящими черными волосами. Докторша была явной европейкой, то есть бледная, светловолосая, с тонкими губами. Англичанка, наверное. Но уж никак не азиатка. Я осмотрелся вокруг, ища какие нибудь надписи, но не нашел. Странно, если подумать, у нас в домах всегда наткнешся на цифры и буквы, а тут нет. Впрочем, у Мигеля была книга, которую он читал ночью, пока не уснул, но сейчас она лежит под таким углом, что не видно, что там написано, и на каком языке. Кстати, язык явно не русский, но я его понимаю. Хоть это радует.
Тем временем с Мигеля сняли стружку, и принялись за меня. Пока доктор Рама разглядывала, ощупывала и слушала меня, я разглядывал ее. Ничего так, симпатичная. И халат доктора ей идёт, и ножки, которые видны из под халата, стройные. Фигурка, опять же, глаз радует. А вот не радует меня то, что смотрит она на меня эдак оценивающе. Словно гробовщик мерку снимает, или барыга оценить товар пытается. Судя по всему, товар так себе, на троечку. Может быть даже с минусом.
– Что ж, – закончила доктор мое обследование. – Вроде бы все в норме. Конечно, организм ослаблен, но каких-то паталогий я не наблюдаю. Мелкие травмы под кожей, разрыв нервных волокон, повреждённые капилляры, вот пожалуй и все. Как ты себя чувствуешь? Ты понимаешь меня?
Я слегка качнул головой. А доктор у нас дело знает. Я все утро, как проснулся, занимался обследованием