Чёрный саквояж. Кир Булычев
никого не было.
Коридор был слабо освещен, одной лампочкой. Под лампочкой стоял стул. На стуле сидел незаметный человек с черным саквояжем. Он держал саквояж на коленях и возился с его застежкой.
И вдруг я испугался. Даже не знаю почему. Вообще-то я не очень трусливый, но очень уж странным мне показалось это совпадение. К тому же в коридор можно было пройти только через нашу комнату, а через нее за последний час никто не проходил.
Наконец незаметный человек справился с застежками, саквояж распахнулся. Внутри что-то блестело. Потом послышалось тихое жужжание, которое странным образом отразилось в моей голове. У каждого человека есть свой невыносимый звук. Я, например, не выношу, когда ладонью сметают крошки со скатерти, а Настасья буквально умирает, если кто-то скребет вилкой по тарелке. Так вот это жужжание было невыносимым.
Я боролся с желанием убежать, потому что надо было подойти к незаметному человеку и спросить, что он здесь делает.
Я даже поднялся из-за стола, но потом застыл.
Человек совершенно не обращал на меня внимания. Он что-то подкручивал в своем саквояже, и руки его, утопленные в пасти саквояжа, шевелились, будто он чистил там апельсин.
Наконец я решился. Я сделал шаг к двери и тут услышал голос Женьки Симона:
– Что вам здесь нужно? – Оказывается, Симон тоже заметил этого человека, но так как раньше он его не встречал, то он не испугался.
– Одну минутку, – ответил человек, не отводя взгляда от саквояжа.
– В самом деле! – услышал я собственный голос. – Что вам тут нужно?
– Все, – сказал человек и захлопнул саквояж. – Я закончил, не беспокойтесь, все в порядке.
Он говорил как зубной врач, который уже поставил пломбу и обещает, что больше больно не будет.
Человек поднялся и пошел от нас к двери в мастерскую.
– А я все-таки спрашиваю, что вы здесь делаете? – вспылил Симон. – Туда нельзя!
Но человек уже открыл дверь в мастерскую.
Потом дверь закрылась. Мы были так удивлены, что потеряли, наверное, целую минуту, прежде чем побежали за ним.
Мастерская была пуста. Все там стояло на своих местах, но ни одной живой души.
Окно было открыто. Оно выходило во двор. Первый этаж, но довольно высокий.
Я выглянул в окно. Внизу какие-то малыши возились в песочнице.
– Ребята! – крикнул я. – Из нашего окна кто-нибудь прыгал?
– Куда прыгал? – спросил один из малышей.
– Вниз.
Но я уже понял, что от них никакого толку не добьешься.
Женька Симон возился за моей спиной.
– Ты чего? – спросил я, обернувшись.
– Проверяю, чего он похитил.
Разумеется, ничего тот человек не похитил. Он приходил за другим. Но в тот момент я еще не понимал, зачем он приходил.
2
Я бы глубже задумался о том, что же делал незаметный человек в нашем Доме пионеров, но в тот момент я очень спешил –