Поезд до Дублина. Deirdre May Moss
запах лета, озона, персика и вересковых цветов, медленно приобретающий оттенок тошнотворного железа крови.
Всполох: неразборчивая уличная болтовня и смех, беззаботный, полный искренней любви смех, всё понижающий и понижающий свой тон, как при падении, а потом – окончательно растворяющийся в глубине пропасти разлома.
Всполох: ощущение кожи под пальцами, мягкой кожи, а прямо под ней – доверчивая и чистая душа, на которой ещё не успела осесть сажа лжи и которая отчего-то постепенно покрывается рубцами и осколками молотых костей.
Когда-то всё это было. Когда-то это было дано лишь мне, мне одной. А сейчас… Что? Это я сотворила. Это моя вина. Это всё я.
«Вот что бы ты делала, если бы все люди на Земле исчезли?» – пожалуйста, замолчи! Этот звонкий, невинный голос… Когда-то он давал мне жизнь, но сейчас лишь сильнее убивает.
«Не знаю. Право, не знаю. Мне известно лишь то, что я сделала бы всё мыслимое и немыслимое, только бы не дать исчезнуть тебе, – чувствуя, как тело слабеет и готовится к фееричному падению на сырые и мёрзлые камешки, руины всего, что некогда было мне дорого, я иррационально, механически обхватила себя руками и впилась ногтями в предплечья. – Я реальна! – зачем-то захотелось выкрикнуть мне в печальное лицо погибшего дома. – Реальна! Реальна! Но… достойна ли я существовать? Или, возможно, стоит сказать так: я ли достойна?»
Всё, всё это, безусловно, было чересчур болезненно. Но как ты ни поверни шар, он везде одинаковый. А иными словами – вечно бегать невозможно.
Потому я согласилась. Вот так просто с горечью на языке признала свою неправоту, и тогда возвратилось осязание, обоняние, контроль над собственным телом. Совсем незаметно пошёл снег, вообще-то редкость, но мне было уже не до него. Необходимо было разобраться с тем, что так долго отторгалось, как мне не принадлежащее. Так или иначе, как говорила мама, всё это тоже было моей историей, а история недомолвок не терпит.
«Отпусти то, что наболело», – дельный совет, как нельзя кстати. Почему бы не прислушаться?
Ведь все эти годы прошли как будто в замкнутом круге без выхода и входа, а если так будет продолжаться дальше, заживу ли я вообще когда-нибудь нормальной жизнью? Вряд ли.
Поэтому в тот предрождественский день, бредя по маленьким улочкам к дороге и к своему дому, я пустила мысли на самотёк – будь что будет. С сумеречного неба падали белые хлопья, пахло дымом и копчёной курицей, точно как в те далёкие годы. Я вновь возвращалась к ушедшим местам, событиям, лицам, к невыносимо горькому и безмятежно сладкому. К тому, что сделало меня мною. К тому, что я так долго и тщетно пыталась похоронить. К тому, что некогда поставило в моей жизни новую точку отсчёта.
Часть первая.
An Chathair glas smaragaide (Изумрудный город).
Глава 1.
Наверное, стоит отправиться туда, откуда всё начиналось.
Некогда, а если быть точной, 27 марта 1976 года, когда окраина ещё не была окраиной, а представляла собой прилежащую к городку деревню,