Безымянная девушка. Сара Пекканен
а совсем в другом месте. Велел мне подойти в восточную часть 62-й улицы.
Уж не знаю, офис у него там или квартира. Или что-то еще.
Лео рванулся на поводке, таща меня к своему любимому дереву. Я осознала, что стою на месте.
Я замечаю, что навстречу мне идет соседка со своим игрушечным пудельком. Быстро подношу к уху телефон, делая вид, будто увлечена беседой с кем-то, когда она проходит мимо. Мне сейчас не до пустой болтовни.
На слуху постоянно какие-то истории про молодых женщин, которых обманом завлекают в опасные ситуации; их лица мелькают на страницах «Нью-Йорк пост». И мне на телефон приходят предостережения, если в районе, где я живу, совершено тяжкое преступление.
Не то чтобы я не иду на обдуманный риск. По работе я каждый день бываю в чужих домах и незнакомых районах, да и к себе домой привожу парней, которых едва знаю.
Но здесь нечто другое.
Я никому не говорила про это исследование: доктор Шилдс велел молчать. Ему обо мне известно ужасно много, мне же о нем – практически ничего.
Хотя, пожалуй, есть способ узнать.
Мы только-только пришли в парк, но я тихонько дергаю за поводок, и мы с Лео возвращаемся домой, причем назад я иду быстрее, чем шла на прогулку.
Пора поменяться ролями. Попробую провести собственные изыскания.
Я открываю бутылку пива, беру свой ноутбук и сажусь на диван. Имени его я не знаю, но поиск в «Гугле» легко сузить, например, добавив к запросу «доктор Шилдс, Нью-Йорк» слова «исследования» и «психиатрия».
Сайт мгновенно выдает десятки ссылок. Первая – научная статья об этической двусмысленности в семейных отношениях. Что ж, подходит.
Мне необходимо увидеть фотографию человека, которому известна вся моя подноготная – от домашнего адреса до подробностей последнего свидания.
Я медлю в нерешительности.
Доктора Шилдса я воображала таким, каким хотела его видеть, – немолодым мужчиной, по-отечески мудрым, с добрыми глазами. Этот образ уже обрел столь четкие очертания, что мне трудно представить его другим.
Но дело в том, что свои фантазии я проецировала на голый холст.
Он может быть каким угодно.
Я щелкаю мышкой.
И, отпрянув от компьютера, резко втягиваю в себя воздух.
Первая мысль: ошиблась.
Экран в мозаичном порядке заполоняют изображения.
Мой взгляд выхватывает то одно фото, то другое, то третье.
Я читаю подписи, ища подтверждение тому, что видят мои глаза. Потом, раскрыв рот, в ступоре смотрю на самую большую фотографию на экране.
Доктор Шилдс – вовсе не тучный профессор, внешне абсолютно не соответствует тому, что рисовало мне воображение.
Доктор Шилдс, доктор Лидия Шилдс – одна из прекраснейших женщин, что мне когда-либо доводилось видеть.
Наклонившись к экрану, я с жадностью разглядываю ее длинные белокурые волосы и кремовую кожу. Ей, наверно, под сорок. В ее точеных чертах сквозит сдержанная элегантность.
Трудно отвести взгляд от ее