Возмутители глубин. Секретные операции советских подводных лодок в годы холодной войны. Николай Черкашин
нас готовность к применению спецоружия – 4 часа. И целей в перископ – уйма.
Каждую ночь всплывали и били зарядку. Потом погружались. Температура в отсеках свыше 70 градусов. По 16 тепловых ударов в день. Вытаскивали людей в концевые отсеки. Там температура под 40. Но можно было дышать. Доктор Буйнович с замом ходили по отсекам, людей откачивали… Я же не мог центральный пост ни на минуту покинуть. Целый месяц там спал. Тулуп на палубе постелил и кемарил, когда сил не было.
От жары вырубались целыми сменами. Приказал вахты по полчаса нести. А ведь никакой кондиции. Опреснители слабые. Воды – по стакану в сутки.
Никто ничего не ел. Только компоты и чуть-чуть сухого вина. Я же и вина ни капли не пил. Не мог. Все, как скелеты, ходили. Потеря веса на одну треть почти у всех.
Очень выручал старшина команды акустиков, главстаршина Панков. Вовремя услышал, когда эсминец таранить нас пошел. Американец снес нам антенну, «Рамку» над рубкой. Полтора метра глубины отделяли нас от верной гибели! Мы потом с замом, когда на лодку один орден Красной Звезды дали, посоветовались и решили Панкова к нему представить. И это совершенно справедливо было.
Слышал, что вокруг американцы ходят, акустические бомбы швыряют. Думал, Колю Шумкова ищут. Пошел ему помогать, на себя отвлечь.
Тут как-то всплываем ночью. Горизонт чист. Ночь кромешная, темень. Мазнули «Накатом» (антенна радиолокатора) по горизонту, мать честная, по всем четырем диапазонам – засветки. А это их эсминцы встали без хода и нас поджидают. Доклад акустика:
– Товарищ командир, шум винтов – очень близко.
– Срочное погружение!
– Товарищ командир, шум винтов разделился, один шум идет в корму, другой – в нос.
Неужели торпедой шарахнули? Но шум замолк. Думал, будут бомбить.
Ну, они нас своими гидролокаторами крепко зацепили. Отрывались мы до последнего. Потом, ладно – всплывать, так с музыкой! Всплыли. Помохе своему, Андрееву, велел флаг поднять. У нас огромный, почти крейсерский флаг был – два на три метра.
Осназовцы радио перехватили: «Всплывшую русскую лодку удерживать всеми средствами, вплоть до применения силы». Хрен вам!.. Ушли, и больше уже они нас никогда не видели, хотя еще месяц за нами охотились. Мы же их тактику стали использовать. Зарядку батарей вели в позиционном положении без хода, а выхлоп наверх. Вот они нас и не слышали. Хотя моряки они, конечно, опытнейшие, что и говорить…
Наша акустика слышала на считаные кабельтовы. Их же – на сотни.
Командующий Северным флотом, адмирал Чабаненко учил нас на опыте немецких «волчьих стай». Всю их документацию по управлению подлодками в море на русский перевели, и мы на вооружение взяли. Командиров Чабаненко, как и гросс-адмирал Дениц, знал по именам и разбор действий проводил индивидуально с каждым командиром. Великий человек был. Настоящий флотоводец.
«Сиреневый туман…»
«Идем в гану?»
Из походного дневника штурмана подводной лодки Б-36, капитан-лейтенанта