Арбатские подворотни. Александр Кулешов
– не лучший вариант, но оставаться сейчас в одиночестве она просто не могла. – Беру тачку и – у тебя.
У Риты она отвлеклась. Подруга подробно и с удовольствием повествовала об удачном бизнесе, совершенном накануне, показала новое приобретение – какой-то меховой жакет, намекнула на брачную перспективу с одним прытким аллюрцем, осудила все в большем числе болтающихся под ногами дешевых раскладушек.
Эта болтовня постепенно спускала Тутси на землю, уводила в туман минувшую ночь, которая все больше превращалась в нереальный сон.
Тутси поняла, что, если Игорь исчезнет, даже навсегда, из-за этого все же не следует кончать жизнь самоубийством, что вообще жизнь продолжается, что есть у нее профессия, и при том весьма доходная, есть Гор, вообще много чего есть. А Игорь, в конце концов, был светлым лучом, он показал ей же самой, какая она женщина. И было бы, конечно, хорошо, чтоб он остался, но если его не будет, что ж, значит, не судьба. И потом, как бы она объяснила ему, чем занимается, кем работает, как зарабатывает? Откуда видик «Акай», всякое богатство? Как бы познакомила со своими подругами? Ритой, например. Она иронически усмехнулась. Картина! А как растолковать парню, почему она занята едва ли не каждый вечер и где бывает по ночам, почему не отвечает телефон…
Так она постепенно успокаивалась.
А вечером на «хате» приняла Гора, который принес ей целую сумку новых кассет с американскими детективными фильмами, какие-то французские ароматные губнушки, бутылки виски, яичный ликер «Мартель», пачки резинок, и жевательных и тех… в общем, всякую дребедень, необходимую в хозяйстве. Гор – хозяйственный мужик. Помимо лавы он периодически приволакивал разные нужные вещи, иногда даже колбасу, сыр, какие-то невиданные консервы, соки, приправы.
Потом Гор на неделю слинял, и Тутси пробовала случайных партнеров. А тут пришла масть: в «Сокольниках» открылась очередная выставка и началась напряженная работа, по две-три ходки в ночь, они с Риткой аж похудели, под глазами синяки до колен. Зато приемщикам – лафа, что ни день, сотни и «первых», и «вторых», и «третьих», а один партнер из косых пытался даже какими-то вонами заплатить. Она ему показала, что такое «вон», он у нее быстро вон вылетел, расплатившись «гринами». Словом, неделя эта принесла немалый навар.
Прямо передохнуть некогда.
Постепенно та ночь уходила в туман все больше. И только мысленно сравнивая своих партнеров с Игорем, Тутси тоскливо вздыхала. Зато, вспоминая то, что пережила тогда, она куда искусней подыгрывала всем этим ничтожествам, изображала немыслимую страсть, и они уходили, преисполненные гордыней, восхищенные собственным мужским могуществом. И оттого становились щедрей.
Она попыталась однажды проделать то же с Гором, но, поймав его проницательный иронический взгляд, прекратила свои усилия. Гора в этом деле не обманешь. Как, впрочем, и ни в чем другом.
Время шло, и жизнь шла, как раньше.
Но однажды, когда Тутси забыла накануне выключить телефон, в невероятную рань (часов в одиннадцать утра) раздался