Операция прикрытия (сборник). Эдуард Хруцкий
примус-то зачем? – Дежурный ловко подхватил кусок сала, уложил его на краюху хлеба и протянул в окошко кассы.
– Как зачем? – Сержант взял бутерброд, изумленно, словно на ребенка, посмотрел на лейтенанта. – Штык калить…
– Зачем?
– Пытать собрались.
– А-а.
– Вот тебе и а… А дочка хозяйская в другой половине спала, она в окно вылезла – и на улицу. А тут машина наша едет…
– Ну?
– Что «ну»? Взяли их. Один, между прочим, полицай бывший.
– До чего сволочи всякой война развела. – Дежурный изумленно закрутил головой и снял с плиты чайник. – Страх до чего много.
– А то…
Зазвенел телефон, и лейтенант, с неодобрением посмотрев на него, снял трубку.
– Райотдел милиции, дежурный Слепнев. Кто?! Откуда?! Гончак? Чего тебе, Гончак? Что? Да говори ты медленнее, не кричи так, я слышу. Что?! Что ты несешь?! Стой, записываю!
Лейтенант отодвинул кружку с чаем, вытер сальные пальцы прямо о галифе, достал журнал происшествий.
– Диктуй, Гончак. – Дежурный начал писать. – Так… Так… Кто?.. Капелюх… Так… Время…
Часы на стене сипло пробили один раз.
– Понял тебя. Обеспечь сохранность места происшествия. Действуй!
– Что там? – дожевывая хлеб, спросил сержант.
– В Смолах семью перебили.
– Кто?
Дежурный посмотрел на него, усмехнулся и подошел к телефону, висящему на стене, закрутил ручку.
– Товарищ подполковник…
– Фару зажгите, – приказал подполковник Павлов. Он стоял во дворе усадьбы Капелюха, маленький, мешковатый, больше похожий на бухгалтера, чем на человека, отвечающего за борьбу с бандитизмом в этом неспокойном, прифронтовом районе.
Вспыхнул авиационный фонарь, укрепленный на длинной алюминиевой стойке, и осветил двор бледным, мертвенным светом.
Работники опергруппы делали свое дело сноровисто и привычно, сантиметр за сантиметром обшаривая двор.
Из дверей хаты вышла женщина с погонами старшего лейтенанта медицинской службы.
– Что у вас? – спросил подполковник.
– Пострадавшая приходит в себя, касательное ранение головы.
– Остальные?
Врач развела руками.
– Вся семья?
– Да, товарищ подполковник, шесть человек. Даже детей не пожалели.
– Так. Давыдочев! Где Давыдочев? – крикнул подполковник.
– Он в доме, – ответил кто-то.
– Ко мне его!
– Давыдочева к начальнику!
Молодой лейтенант выглянул в окно хаты.
– Меня?
– К начальнику.
Давыдочев подошел, на ходу застегивая воротничок гимнастерки.
– Ну что у тебя? – Подполковник внимательно посмотрел на лейтенанта.
– Трупы…
– Я знаю, что не цветы. Конкретнее.
– Семья перебита внезапно. Следов борьбы нет. Некоторых смерть застигла в постелях. Стреляли почти в упор. Накрошили…
– Из чего стреляли?
– Из «шмайсеров». Гильз много. Пули