Челтенхэм. Андрей Лях
– готовились к худшему, но надеялись на лучшее. Величайшие умы в муках творчества и со светлой надеждой тянули нить взаимопонимания, с ласковой укоризной оглядываясь на, скажем, загадочных и вездесущих Странников. Но война открыла такие двери и границы, какие в былые времена никому и во сне не снились, и дохнуло из-за этих дверей и границ таким ужасом, который быстро охладил самый рьяный оптимизм. Сказка о радостной встрече с продвинутыми братьями по разуму развеялась быстрее дыма, список известных человечеству погибших цивилизаций мгновенно разросся до многотомного издания, проломившего высокопоставленные столы, а потом и вовсе превратился в библиотеку. Космос оказался местом строгих правил. Как говорили классики, спросит – и надо успеть ответить.
Контакт потребовал экстраординарных мер безопасности и тотального мониторинга во всех областях человеческой деятельности. Большинство тех самых погибших цивилизаций и погибло как раз по причине легкомысленного отношения к тому, что посчитали пустяками, вздором, случайным отклонением, согласно английской поговорке, по неосторожности вскрыв конверт с незнакомым адресом. А таких конвертов, как в старых, так и в новых, явившихся со всеми своими проблемами секторах Внеземелья, оказалось великое множество.
Протоколы Контакта пронизывали все отношения человечества с Космосом. Люди быстро уразумели, что, устремляясь по непроторенным путям в глубины Вселенной, главное – это избежать развития событий по сценарию сто двадцать пятой серии боевика «Чужие на Земле». Поэтому, например, привезти на Землю что-то из Внеземелья было совершенно невозможно. Вообще. Тут действовали драконовские правила, и даже ни о каких карантинах речи не шло. На Земле можно было лишь синтезировать – и то с величайшими предосторожностями. И любой эксперт, изучающий нечто, доставленное оттуда, за шлюзами и бронированными стенами какой-нибудь лаборатории на Тритоне, прекрасно знал (и на этот счет подписывал особый документ), что в случае нештатного развития ситуации всю лабораторию вместе с ним самим и объектом изучения специальная бригада Контакта обратит в лучистую энергию. Заранее встроенный ядерный самоликвидатор Майкла Крайтона – отнюдь не выдумка фантастов и киношников. И ничего личного.
Считается – и не без оснований, – что СиАй в теперешнем его виде возник из письма вундеркинда Айвена Тью в Сенатскую Комиссию по Безопасности, написанного еще в сорок четвертом году, где будущий генеральный директор указывал на преступный недостаток внимания к сферам, подверженным инопланетному влиянию, подробно эти сферы перечислял и по пунктам расписывал, какие меры в каких областях следует предпринять. Айвеновские пункты стали отделами, а само письмо легло в основу знаменитой вступительной лекции слушателей внутренней Академии СБК.
Большинство из вас, говорилось в лекции, будет работать с уже хорошо известными цивилизациями, все они более или менее гуманоидные, и служба эта – достаточно