Челтенхэм. Андрей Лях
жизнь! Хочу напомнить, что нечто подобное было со Стимфалом. Там тоже ввели карантин, а потом принялись играть во всякие игры по его отмене. А еще чуть позже оттуда явился Кромвель.
– И которого мы остановили.
– Да, но какой ценой? И не будем строить иллюзий, «остановили» – это слишком сильно сказано. Он был здесь, в Каире, в часе пути. И хорошо так был. Разверни англичане флот на месяц, да что там – на полторы недели позже, или будь премьер-министром не Керкмаунт, а еще кто-нибудь – и мы бы сейчас с тобой беседовали совсем в других местах. А хватило бы у Шарквиста ума дать ему еще и Седьмой флот – его бы и англичане не остановили. Айвен, это было просто везение.
Тут надо признать, что слова Диноэла заключали в себе горькую правду. Лидеры Англии VIII действительно очень скоро и основательно раскаялись в том, что поспешили тогда оказать поддержку Земле. Бертран Палмер, сменивший на посту премьер-министра ветерана английской политики лорда Керкмаунта, убежденного сторонника федерации государств земного происхождения, выразился более чем откровенно: «Наш дорогой экстремал поторопился нажать на спусковой крючок. Мы оказались в положении врача, который схватился за скальпель, не попробовав вначале аспирин… Устрашившись мнимых последствий захвата Земли, не предприняв даже попытки вступить в переговоры, наш любитель острых ситуаций вверг страну в войну, потери от которой оказались колоссальными, а приобретения – более чем сомнительными».
И в самом деле, трудно представить, какие силы и резервы Стимфал мог противопоставить английскому флоту в конце тридцатых годов, так что англо-стимфальский мирный договор, который потом обзывали и фиговым листком, и филькиной грамотой, и еще незнамо как, был написан вполне серьезно. Земле и впрямь повезло.
Айвен горестно вздохнул.
– Короче, что ты хочешь? Я не спрашиваю, отправляешься ты на Тратеру или нет, этого ты мне, естественно, не скажешь, но давай считать, что отправляешься. Поиграем в такую игру. Контейнер твой я отправлю, мандат верховного эвакуатора выпишу. Но. Никаких прав на формальное расследование у тебя нет. Всякая отсебятина, База там или что – под твою личную ответственность, Институт здесь ни при чем. И это я заявлю на Сенатской Комиссии. Что скажешь?
– До августа.
– Даже до сентября. Сессия откроется шестого. Ну тут уж счет пойдет на часы, хотя, думаю, вот так, сразу, на отмену они не раскачаются. Но что можно успеть за полгода? И как ты будешь действовать в отсутствие отдела? Резидентуры ведь уже не будет.
– Ничего, перебьюсь, свет не без добрых людей. И вот еще что. Знаю я твою милую склонность к компромиссам и желание ни с кем не портить отношений. Так вот, мне надо, чтобы до самого что ни на есть конца карантинная администрация оставалась администрацией. Не миссией, не каким-нибудь там наблюдательным советом, а именно администрацией. Знаю, тебе это будет непросто, но формальные основания у тебя есть.
– Хорошо.
– Что-то ты больно