Блажен, кто радуется дню. Ольга Геттман

      Склонюсь пред камнем и былинкой,

      пред будущим, летящим вспять,

      перед несущей свет улыбкой

      и тем, что трудно нам понять,

      но без чего не обрести

      свободу воли и полёта.

      Не стоит по Земле идти

      с привычным ощущеньем гнёта.

      Откуда берутся стихи?

      Не всё ли равно – откуда.

      Как плата за чьи-то грехи,

      как жизнь, как дыханье, как чудо.

      Как бабочки летом на свет

      в раскрытое настежь окно,

      растут во мне тысячу лет –

      соткали души полотно.

      Хочу послушать тишину,

      её дыханьем насладиться,

      к груди её живой прильну

      и снова захочу родиться.

      Чтоб жить средь леса и полей,

      И, в звёздном растворясь просторе,

      в многоголосии дождей,

      быть ручейком, спешащем в море.

      Мимо елей и берёз

      мчится лето под откос,

      унося воспоминаний

      и надежд скрипучий воз.

      По обезглавленной берёзе,

      как ручейки, стекают слёзы.

      Жива берёза, не одна –

      побегам жизнь дала она.

      Отчего ты, дождик, так печален,

      неужели взял моё отчаянье?

      Так пролейся грозами весенними,

      сердцу дай успокоения!

      Заплутала, видно, в поздней осени,

      лишь дожди меня пока не бросили,

      моют Землю струями звенящими,

      без надежд и планов в предстоящее.

      Музыка дождя стекает с крыши,

      сердцем я легко её услышу.

      …а рояль молчал и долго слушал –

      звуками хотел очистить душу.

      А я, как лотоса цветок,

      тянусь навстречу тёплым дням.

      И корни пьют болота сок,

      и стебель мой излишне прям.

      Я радуюсь каждому дню,

      как дню своего рожденья –

      весною ожившему дню,

      как символу возрожденья.

      В открытое настежь окно

      врывается пух тополиный,

      и жизнь уж не кажется сном,

      а новых открытий долиной.

      Нам краткий миг, увы, даётся,

      запечатлён он в дне и в годе –

      при ясной и плохой погоде –

      и жизнью коротко зовётся.

      Сквозь асфальт смог пробиться расточек

      живой,

      он устал от тяжёлой работы рожденья

      и, дыша в раскалённой жарой мостовой,

      верил в чудо вселенского воскресенья.

      Улыбается утро в окно

      и взаимно – надеется – это.

      После ночью подаренных снов

      сердцу хочется солнца и света.

      За этот мир благодарю,

      что я душою приняла,

      за то, что вечное «люблю»

      я, как дыханье, приняла.

      И за серебряную нить –

      в мажорном ей звенеть ладу,

      и за возможность просто быть

      весёлым дождиком в саду.

      Я от юности не устала,

      износив её лёгкое платье,

      книгу жизни перелистала –

      то в апреле брожу, то в марте.

      А уже сентябрь листвою

      прошептал: «Вот и бабье лето

      пронесётся над головою».

      Я не раз ощущала это

      то ли в жизни той, то ли в этой,

      что, пожалуй, не так и важно.

      Догоню улетевшее лето.

      словно в юности став отважной.

      Люблю то, что мило душе,

      неназойливо и неброско:

      василёк на лугу, в витраже

      даль морскую небрежной полоской.

      И пронзительный взгляд твоих глаз

      моё сердце любить не устанет.

      Всё, что дорого в жизни для нас

      и однажды в пространстве растает.

      Чудо рождения нового дня

      я подглядела сегодня