Волшебный дневник. Ольга Геттман
двадцатилетнего сына, тоже не став вдаваться в подробности его гибели. Перевела разговор на нейтральную тему, уведя Его от непокидающей боли, спрятанной в сердце.
Но вот после долгой разлуки я взяла одну из первых его книг, авторами которой оказались Он и Его погибший сын, перевернула её. На обратной стороне плотного переплёта два портрета – Его и сына… незадолго до гибели. Скорее всего, юноша не мог участвовать в написании столь серьёзной философской книги. Так отец решил увековечить память о нём.
Как мне знакомо это чувство облегчения от такого решения, ведь я сделала то же самое – посвятив свою книгу памяти погибшего сына, напечатала его юношеские стихи и несколько портретов – написанных мной и его фотографию…незадолго до гибели.
И вот я держу в руках книгу с портретом Его сына.
«Как они похожи», – первая мысль.
По привычке, выработанной повседневной работой, я кладу ладонь на фотографию Его мальчика, читаю молитвы за упокой его души. У меня льются потоком слёзы. Я вижу его последние минуты жизни, его гибель. И сильнее понимаю тяжесть ноши отца, ведь в смерти сына он винит себя!
Мальчик ушёл из жизни не по собственному желанию, ему помогли. Вот почему я не вижу его после смерти, заглянув по другую сторону реальности, в другое измерение. А туда, куда он ушёл, лучше не смотреть. Но картинки набегают сами собой, без разрешения, словно волны беспокойного моря. Его уход, мысли, которые он вынашивал несколько месяцев перед последним днём своей короткой жизни, затянувшей, словно омут, его в противоположную от света сторону.
У меня были повседневные дела. И слава Богу. Я автоматически выполняла их, но Его боль не отпускала. Она невольно стала моей, словно перетекала из Его души.
Из глаз текли слёзы, я не пыталась их остановить, да это было и невозможно! Нет облегчения ни от молитвы, ни от горьких слёз!
Два мальчика, два юноши ушли в ту дверь, которая открывается лишь в одну сторону. Наши сыновья, наши дети…
…Родные и всё ещё такие далёкие люди, похожие судьбы».
Наконец-то жару вытеснила гроза. Небо потемнело внезапно, где-то недалеко раздался гром, предвещающий ливень, он прозвучал, как литавры. Чёрные тучи заполнили небосвод. Проливной дождь обрушился на землю. Листья недовольно шуршали, вода, журча, стекала в канавы. Земля промокла мгновенно, словно промокашка, источая запах сырости. Ещё один день плавно превращался в вечер. В воздухе слышалось многообразие звуков: писк комаров, стрёкот кузнечиков, переговоры деревьев, шёпот травы, убаюкивающая песня ласкового летнего ветерка, вздохи уставшего старого дома, хлопанье крыльев испуганной птицы. После проливного дождя выглянуло солнце. Медленно сползающее за деревья, оно цеплялось своими угасающими лучами за их кроны, проблескивая, словно драгоценные камни, сквозь листву.
Солнце, как и люди, устало от долгого зноя, прятало огненный шар за горизонтом.
Она думала о том, как много у них общего – их одинокое детство,