Светлый град на холме, или Кузнец. Том 2. Татьяна Вячеславовна Иванько
что частые, но они всё время происходят. Обычно она берёт с собой кого-то из алаев, Бояна, Хубаву, Ганну… Всё по их лекарским делам. Но я почти физически страдаю, разлучаясь с нею. Догадывается она об этом? Не думаю.
А ещё нередко она просиживает дни в Библиотеке. Хотя в Библиотеке и я проводил значительную часть времени. Но у меня это было каждый день по часу-два, а у Сигню время от времени, но сразу на весь день, когда она даже обедать не приходила. Я спрашивал, почему, что она делает, что побуждает её к этому.
– Какой-нибудь случай, который я не видела ни разу. Какая-нибудь мне до сих пор не известная болезнь… Вот я и ищу, что могу найти у старых авторов. Из тех, что есть у нас… – ответила она мне, всё ещё погружённая в свои мысли .
– Находишь? – спрашивал я.
Она улыбалась:
– Чаще – да. Но бывает, что… Словом, надо больше книг, Сигурд.
Да, надо было больше книг. Книги привозили. Но как подолгу приходилось ждать их…
Её занятия или скорее беседы с Дионисием и Маркусом. Я тоже бываю у этих двоих, но Сигню там проводит порой целые дни. Привыкла с детства.
Детский Двор она посещает часто, узнавая все их нужды и заботясь, чтобы и малышам, что содержатся там и женщинам, что следят за нмим ни в чём не было нужды и отказа.
И, конечно, её лекарня – львиная доля её времени и занятий.
И теперь, она вдруг заговорила об Иваре. В этом они единодушны с Гуннаром. А всё, что касается Гуннара в связи с Сигню, неизменно сводит меня с ума…
Хотя за эти годы в их отношениях не происходило ничего нового. Но и то, что было, не ушло. Не ушло! Гуннар продолжал смотреть на мою жену так, что мне каждый раз, когда я это замечал, хотелось немедленно его убить. К тому же он не женился до сих пор. Хотя, половина наших алаев ещё не женаты. Но остальные не волновали меня…
Вот я и сказал то, что сказал. Хотя знал, что конечно, она не ревнует, и не ревновала никогда Рауда, но мне хотелось уязвить, обидеть её…
Ужасно было другое – она и меня не ревновала.
Рангхильда, моя мать, считая «очень глупым» то, что я верен своей жене, обожала присылать из Брандстана красавиц с какими-нибудь «поручениями» от неё, а на деле только с одним – обольстить меня.
На это Сигню холодно сказала мне:
– Ты конунг, Кай, можешь делать всё, что вздумается.
Но мне не вздумывалось ничего такого ни разу. Мне никогда не нравилось в людях лицемерие, чем бы оно ни было оправдано, зависимым положением или желанием улучшить свою жизнь. В искренность интереса ко мне этих подосланных Рангхильдой девушек, я никогда бы не поверил. Но будь даже девушка или женщина, которая вдруг влюбилась бы в меня теперь, я бы не заметил этого и не смог бы оценить или как-то ответить. Я не видел и не чувствовал других женщин, кроме Сигню.
А она будто ускользает всё время из моих рук. Хотя я уверен в ней. Я не сомневаюсь в её любви и тем более верности, но она настолько внутренне свободна, что это пугает меня. Мне это снится по ночам… В тяжёлых, мучительных снах… Правда чаще я вижу эти сны, когда