Вот идет цивилизация. Уильям Тенн
мы с тобой, – сказал Тед, – напишем оставшиеся два рассказа, и я отвезу их Мэри прямо завтра утром.
Я помню, что состроил кислую рожу.
– Черт возьми, Тед, я вообще не знаю, о чем писать!
– Чушь, – сказал он. – Ты писатель или не писатель? Воспользуешься печатной машинкой Ри, а я своей. Мы сядем спина к спине и напишем по короткому классному фэнтезийному рассказу для Мэри.
– О чем? – заныл я. – Во имя Господа, Монтрезор, о чем?
Тед слегка поразмыслил.
– Ты будешь писать о вампирах, – наконец, сказал он. – Мэри нравятся рассказы о вампирах. Взглянешь на эту тему под новым углом. Итак, приступим. Помни, у нас только одна ночь.
Потом он поставил два стула спинкой к спинке. Перед одним стулом стоял стол с его переносной печатной машинкой «Royal». Перед другим стулом – стол с переносной печатной машинкой «Royal», принадлежавшей Ри. Он сел перед своей печатной машинкой и немедленно начал печатать. Ри принесла нам кофе. Это единственное, что Ри вообще могла сделать на кухне.
Что же мне оставалось? Я сел спиной к Теду, стал стучать по клавишам, совершенно не понимая, что именно делаю.
Я написал рассказ, который назвал «С человеческим лицом».
Тед написал рассказ, который назвал «Такой большой».
Мэри получила все три рассказа вечером следующего дня. Не помню, как назвал свой рассказ Брэдбери. Помню только, что рассказ был выше всех похвал.
Написан в 1948 г., опубликован в 1948 г.
Ирвинга Боммера любят все
Ирвинг Боммер задумчиво-печально шел за девушкой в зеленом платье и услышал нечто совершенно фантастическое.
Комплимент.
Толстая цыганка, растекшаяся всем телом по каменной ступеньке перед входом в свою замызганную лавочку, подалась вперед и крикнула: «Эй, мистар!» Затем, когда Ирвинг замедлил шаги и взглянул на нее и на витрину, забитую сонниками и книгами по нумерологии, цыганка прочистила горло, издав звук, который можно услышать, перемешивая комковатую овсянку.
– Эй, мистар! Да, ты, красавчик!
Ирвинг чуть не споткнулся, резко остановился и посмотрел вслед девушке, исчезающей вместе с зеленым платьем за углом и из его жизни.
На мгновение его словно парализовало. Он не смог бы покинуть место, где услышал столь восхитительный комплимент, даже… даже если бы сам Хамфрис, заведующий отделом хозтоваров в «Универмаге Грегворта», сейчас материализовался перед ним за невидимым прилавком и повелительно щелкнул пальцами.
Ну конечно же. Некоторые находят такие шутки забавными. Некоторые, особенно женщины… Бледные щеки Ирвинга стала медленно заливать краска, и он, обычно медленно соображающий, стал напряженно подыскивать ответ – умный и сокрушительный одновременно.
– А-а-ах! – начал он, понадеявшись на импровизацию.
– Поди сюда, красивый мистар, – велела цыганка без тени иронии. – Заходи – и получишь то, чего так сильно хочешь. У меня это есть.
А чего он хочет сильнее всего? Откуда она