Волчий берег. Юлия Шолох
шучу! – тут же исправился Ярый, поднимая руки.
– Дурень, – покачал головой Всеволод. – Чего ты его из себя выводишь? Игры ваши щенячьи – одно, а за душу он в тебя по-настоящему вцепиться может, а ты, хоть и альфа, Вожаку не ровня. Сожрёт друга, потом сам будет до конца жизни себя клясть. Этого хочешь?
– Опять ты сказки рассказываешь! – отмахнулся Ярый. – И чего ты так взъелся? Знает он, что я шутки шучу, не впервой. Знаешь ведь?
Не услышав ответа, Ярый обернулся и нахмурился. Гордей молчал, обхватив голову руками.
– Ну, мы и влипли, – на удивление растерянно проговорил Ярый.
– А ты только понял? – Всеволод нахмурился. – Думал, шутки всё? Видел я, как зверей корёжит, когда они свои души чувствуют, а получить не могут.
– Я в порядке, – глухо сказал Гордей.
– Да, – Всеволод кивнул, не отводя предупреждающего взгляда от Ярого. – Я знаю. Хочу, чтобы и он понял – теперь всё иначе. Раньше вы могли всю ночь напролёт вдвоём куролесить, пить и девок щупать, шутить про подруг своих хоть матерно… но теперь всё. Не будет больше этого, никогда. И если Гордей это понял и принял, ты, Ярый, всё шутишь. Всё делаешь вид, будто сейчас поиграем, а после будет по-прежнему. Никогда не будет. Теперь для него не мы главные, а она.
Всеволод сам удивился, с какой горечью прозвучали его слова. Он был рад за друга, очень. Только всё равно обида глубоко внутри глодала – за что? За что этой девчонке Вожак, с которым его и Ярого связывала дружба, проверенная годами? С которым они огонь и воду успели пройти. Дружбу которого они заслужили!
Ярый так и стоял столбом посреди комнаты, зло кривил губы, но молчал. Вряд ли он боялся спросить у Вожака, так ли обстоят дела, как Всеволод говорил, скорее, боялся услышать ответ.
Гордей отнял руки от лица, выпрямился и сказал:
– Хватит, не до того сейчас. Нужно как-то вывезти их с сестрой в Осины или лучше сразу к матери в Гнеш. Времени мало, но пока оно есть. Я подумаю, что делать.
Вожак встал, посмотрел на друзей – смурных, тёмных лицом… и широко, счастливо улыбнулся. Так, улыбаясь, и ушёл.
Когда дверь за Гордеем закрылась, Всеволод расслабился, закинул ноги на соседний стул, а пальцы сунул за пояс штанов.
– Ничего, Ярый, ты не один. Я вот жениться не собираюсь.
– И толку?
– Готов составить тебе компанию на следующий загул.
– С тобой? – Ярый недовольно зыркнул на него, обежал глазами. – Ну, девки ладно, для них сгодишься, как-никак альфа. А пить-то ты толком не умеешь!
– Я? Да ты ещё под стол пешком ходил, когда я кабаки ночь напролёт прочесывал, а с утра вас, шалопаев, по плацу гонял!
– Когда это было-то? Сто вод с тех пор утекло. Теперь ты и до полуночи не досидишь, напьёшься и на лавке до утра храпеть будешь. На что спорим?
– Э… на желание?
– Я что, девка, на желание с тобой спорить? – презрительно плюнул Ярый.
– На что тогда?
– Кто первый заснёт – тот седмицу за обоих платит!
– По рукам! – Всеволод потянулся вперёд, и они сжали друг другу ладони. Каждый довольно улыбался, целиком и полностью