Сценарии, пьесы, сценарии. В трёх книгах. Книга 1. Виктор Чочиев
семейство моё… И решил я тогда отомстить Иисусу, ибо он – виновник горя моего. Так замыслил я убийство.
Варавва сел рядом с человеком и спросил:
– Как зовут тебя, добрый человек?
– Илия.
– Не гневайся на меня, Илия. Ибо случилось мне сейчас спасти душу твою, уберечь её от греха, которому нет равного! Не повинен Иисус в горе твоём! Ибо возлюбил он Господа и людей – более, чем самого себя! И явился он нам, чтобы спасти народ Израиля. И нет любимее для него людей бедных и простых душой. Придёт время, и ты уверуешь в Иисуса и в правду его! А виной разоренью твоему не он, а люди, глухие к слову его. В стаде большом найдутся овцы паршивые. Что же говорить о толпе, о многих тысячах людей…. Но во имя Иисуса – помогу тебе, Илия. В седьмой день от сегодняшнего пойди в Капернаум, найди дом купца Асира и войди к нему, и скажи ему только, что ты Илия-лучник, и даст тебе триста динариев, чтобы начал ты жизнь новую. Довольно будет тебе?
Илия встал на колени перед Вараввой и медленно поклонился ему, коснувшись земли лбом и ладонями:
– Да благословит тебя Господь! И семейство твоё! И детей твоих! И всё, что имеешь ты и будешь иметь! Довольно ли будет мне?! Да буду я жить… лучше прежнего! Одно лишь смущает меня – как же мне отблагодарить тебя за такое!
– Не думай об этом. Не ищу я благодарности на земле Израиля. Да и простит ли она меня… Но я должен продолжить путь мой.
Они встали.
– А хорошо ли ты стреляешь, Илия? – спросил Варавва.
– До дня того не держал в руках оружия… Но купив лук на последний статир, многие дни стрелял я и стрелял, дабы не промахнуться в день мести моей. И вот, смотри – видишь деревце за дорогою?
Илия поднял лук и стрелу и, тщательно прицелившись, выстрелил – стрела со свистом и глухим ударом попала в тоненький ствол дикой маслины и расщепила его надвое.
9. Ослица
Солнечным утром по узкой наезженной дороге, петляющей меж холмов шёл Иисус в окружении учеников, которые шагали молча, с серьёзными лицами и не беспокоили Учителя вопросами и разговорами. Чуть позади за ними следовали пятнадцать-двадцать человек, в том числе и несколько женщин.
Иисус шёл, не размахивая руками в такт своим шагам. Они были то сложены за спиной, то одна рука держала или поглаживала другую, то его пальцы были нервно сцеплены на груди. На его лице одно выражение часто сменялось другим: тяжкие раздумья, светлая радость, беспросветная грусть, глубокая скорбь. Иногда он на ходу надолго закрывал глаза. И тогда губы его что-то беззвучно шептали. Время от времени раздавались тихие голоса сопровождавших его людей:
– Недалеко уже до Иерусалима.
– Чем-то он нас встретит.
– Нам что… А вот как они встретят Учителя…
– Не замыслили бы худого.
– Что может быть худого во Храме Божьем.
– Иаков, у тебя не осталось попить?
– Немного есть, но сбережём для Иисуса, хорошо?
– Конечно.
– Что-то