Кто хорошо работает, кто пашет на Руси?... Михаил Громов

      Народ гулял по- русскому,

      Обычаю по-чёрному, —

      Пренебрегал закускою,

      Но наливал по-полному.

      Глотнули чарочки по две,

      И наши мужики,

      Румянец вспыхнул на лице,

      И тут Пастух спроси:

      «А как с вопросом нашим быть?

      Пора до темноты

      Нам, наконец, друзья решить,

      Кто пашет на Руси?

      Давайте спросим во-о-н того,

      Он хоть и на бровях,

      Хоть челюсть вправо повело,

      Но разум есть в глазах»

      Они к нему: «Давай, браток,

      Поведай, не томи,

      Пока не пропил ты порток,

      Как трудитесь здесь вы?

      Кто трудится, старается,

      Кого за доблесть чтут,

      Кто часто поощряется,

      За свой ударный труд?»

      Мужик со смаком потянулся,

      На шее крестик покрутил,

      В сердцах незлобливо ругнулся,

      Ну а потом заговорил:

      «Скитальцы вы, прости вас Боже,

      Вас тыщи бродит по Руси,

      Куды ни глянь – тупые рожи

      С печатью страха и тоски.

      Ошибка ваша в том, ребята,

      Что, видя плуг, косу, лопату,

      У вас душа в томленье ноет,

      Как будто кто-то пашет, роет,

      Иль сдуру, бросив все дела,

      Идёт с косою на поля,

      Или поплотничать решился,

      Я лично бы, не торопился

      С наскока так людей судить,

      И в трудолюбии винить,

      Так изощрённо издеваться,

      И в их интимный мир вторгаться.

      Нам что погода, не погода,

      Не пашем мы, не бороним,

      Мы корнеплода от помёта

      Деревней всей не отличим.

      Бывает что-то мы и сеем,

      Но сев собрать тот не умеем,

      А если всё же соберём,

      То что с ним делать – не поймём

      Не надо думать, что с работой,

      В деревне русской кто-то дружит.

      Деревня – это дух народа,

      Тяжёлый дух, не каждый сдюжит,

      А не копанье в огороде,

      Пусть даже ночью, и в чужом,

      Деревня – это путь к свободе

      Под звон стаканов с первачём.

      Давайте, правдолюбцы, кстати,

      Стакан поднимем за успех,

      Здесь трезвым быть – тягчайший грех,

      Потом спать ляжем на полати.»

      Проснувшись тяжко, спозаранку

      Мои хмельные мужики

      С трудом припоминали пьянку,

      На коей пили и они,

      Потом по тракту потащились,

      Идти с похмелья не легко.

      Пройдя пять вёрст, остановились,

      Опять увидев кое-что.

      А это дом был глинобитный,

      На доме грязная труба,

      Там жил поэтик безобидный,

      Певец свободного труда.

      Вот мужики к нему гурьбою,

      Перекрестились в потолок,

      Поклон махнули головою:

      «Мол,