Персонаж. Павел Сергеевич Ковезин
круглые очки, его объемная белая борода создавала впечатление того, что он пришел сюда прямиком из какой-нибудь сказки.
– Да… – замявшись, ответил я, – я ищу подарок… девушке.
– О, девушке? – по-отечески улыбнулся старик. – Какие духи она любит?
– Знаете, я в этом не сильно-то разбираюсь. Я думал, может, вы мне что-нибудь посоветуете. Что-нибудь такое… – я жестом показал попытку уловить запах, – что-нибудь особенное.
Подняв указательный палец вверх, старик состроил задумчивую мину, прося подождать пару секунд. Он достал из-под прилавка небольшой флакон, чуть суженный кверху, и, открутив колпачок, брызнул на бумажку.
– Вот, попробуйте, – сказал он, выжидающе посмотрев на меня.
– Нет, это не то, – принюхавшись, ответил я, – нужно что-то другое.
После ещё трёх отвергнутых мною пробников, я почти отчаялся, как вдруг увидел позади старика, вверху, небольшую красную коробочку, стоящую чуть поодаль от остальных.
– А это что? – спросил я, указав пальцем на коробку.
– Это… – замялся он, – это особый аромат. Но я бы не советовал вам его брать, он слишком, как бы это сказать, специфичен.
– Можно попробовать?
Чуть замешкавшись, старик отошел от прилавка, встал на стремянку и потянулся к стоявшей на самой верхней полке коробке, покрытой красным бархатом.
Как самый ценный экземпляр своей коллекции, он аккуратно поставил её на прилавок.
– Но хочу предупредить, что его воздействие на человека ещё не до конца изучено. Некоторые клиенты бредили и сходили с ума, не совладав со своими эмоциями.
Я скептически посмотрел на старика, едва скрывая улыбку. Наверняка, всего лишь пиар-ход. Он открыл коробку, где лежал небольшой вытянутый флакон и маленькая капсула пробника рядом. Старик осторожно взял пробник, нанёс его на бумажку и протянул её мне.
Я медленно, всё ещё не веря продавцу, вдохнул новый аромат, витавший в воздухе.
Едва я почувствовал этот запах, как всё вокруг словно преобразилось. Мир наполнился светом и теплом, я будто очутился в детстве, где всё такое простое и притягательное. Я закрыл глаза и оказался рядом с той девушкой, для которой и были предназначены эти духи. Между нами всё было кончено, и этот подарок должен был стать прощальным. Но, вдохнув этот аромат, я словно оказался в её объятиях, в тех днях, когда мы были счастливы. Именно так от неё пахло – весной, теплом и сладким счастьем. Хотелось прыгнуть в этот омут, раствориться в частичках парфюма, оказаться в этом плену и никогда больше оттуда не возвращаться.
Почувствовав холодные брызги на своём лице, я очнулся всё в той же лавке, уставившись на старика, который брызнул на меня водой.
– Я же предупреждал… предупреждал, что он может быть опа…
– Беру! – перебил его я. – Я беру этот флакон!
– Но он очень дорогой, – предупредил меня продавец.
– Не проблема. Продайте мне, пожалуйста, этот парфюм.
– Хорошо-хорошо, – засуетился