Книга тайн. Владимир Андриенко
Никому я еще не рассказывал про это. Сам мертвый царь в ночь, после моей коронации явился мне и предал мой род проклятию.
– Сам Александр явился тебе во сне? – изумился философ. Он хорошо знал, что мог означать такой сон. Это было страшное проклятие мертвого. – Это не могло тебе показаться, государь?
– Нет. Я видел его словно живого. Он был бледен, и он стоял в тех же доспехах, в которых его хоронили. Я был страшно напуган. Это был даже не сон, друг мой. Я не могу теперь сказать, я спал тогда или нет.
– Это могло быть только видение, государь. Видения могут рождаться в наших головах.
– Но это было не видение, Диокл. Это было проклятие. Проклятие того, кто ушел за грань смерти.
– Кто знает, государь? Кто может сказать это наверняка? Мир всего лишь зеркало наших поступков.
– Ты снова начинаешь говорить загадками, Диокл.
Диокл теперь точно знал, почему Птолемей побоялся провозгласить себя богом, как делали до него все фараоны Египта, и остался только царем.
Но это было не все, что хотел сообщить ему Птолемей. Самая главная новость была впереди. Она касалась будущего, а не прошлого и потому была много важнее…
Дом философа Диокла, друга фараона Птолемея Первого.
Год 283 до н. э.
Весь следующий день Диокл просидел в своем доме. Он никуда не выходил за стены, и приказал слугам разыскать Ахилла, единственного сына и наследника.
«Нужно поговорить с сыном. Царь поведал мне много интересного. И начал Птолемей издалека. С чего бы это? Он решил именно со мной поделиться большим государственным секретом».
Слуга открыл двери и пропустил в покои философа воина.
Молодой человек не был похож на отца. Его высокое и стройное тело – было телом воина, а не философа. Он был мускулист и широкоплеч. И с ранней юности его привлекало оружие и физические упражнения. Он совершенно не проявлял склонности к философии и наукам.
Злые языки даже поговаривали что Афродисия, жена Диокла, прижила Ахилла не от тщедушного и худого философа, но от египтянина, командира пеших лучников Птолемея. Но сам Диокл знал свою жену лучше. Она была верной и порядочной женой. А Ахилл, скорее всего, пошел в своего могучего деда Клеомана, отца Афродисии.
Ахилл унаследовал от воина Клеомана страсть к войне и сражениям. Он хотел стать солдатом, и отец устроил его в личную гвардию царя простым воином. Теперь сын был уже таксиархом Золотой стражи и товарищем молодого принца Птолемея-Младшего.
– Ты хотел меня видеть, отец? – спросил Ахилл, входя в комнату, где Диокл хранил папирусы, над которыми работал.
– Да, сын. Я хотел тебя видеть.
– Мне сейчас некогда отец. Я должен идти в таверну «Щит Александра». Там у нас встреча с друзьями. Придут командиры конной гвардии и командиры колесничих. Можно я зайду к тебе вечером, отец. Или лучше завтра утром.
– Нет, – резко возразил философ. – Ты станешь говорить со мной сейчас. Не стоит тебе быть столь легкомысленным. Речь идет о твоем будущем,