Остров Хранителей. Светлана Журавская
и Даэва переглянулись. Сейчас их девятилетний сын говорил словно взрослый, одержимый властью. Они оба знали, что, как только он войдет в полную силу, его будет не остановить. В этом он безумно походил на Авила I. Император уложил дочь в люльку и направился к выходу из покоев жены.
– Авил, – подняла глаза на мужа императрица, – может, нам стоит провести ритуал тайно, не посвящая других?
– Не думаю, что это правильно, – ответил мужчина, покидая комнату.
Ивалиран подошел к кроватке и, протянув руку к сестре, коснулся ее лица. Девочка впилась в него глазами, словно изучая.
– Нас ждут великие мистерии, Эвала. Вот увидишь, – прошептал он тихо-тихо. – Вместе мы изменим этот остров. Но посмей ты помешать мне, и сгинешь в огне Марса…
Уже через три часа все было готово к ритуалу. Во дворце собрались многочисленные соратники дома Ран и вовсю обсуждали рождение наследницы вместо ожидаемого наследника. Кто-то высказывал опасения и предположения о том, что Авил III теперь не сможет удержать власть, и ему придется передать ее впервые за семьсот лет другому дому Марса, но в большинстве своем людям было все равно. Мало кто верил, что рождение ребенка, пускай и в день Черного солнца, способно изменить хоть что-то в укладе хранителей. У планеты было слишком много проблем, и новости из дворца воспринимались чаще как развлечение.
В специально отстроенном зале, представлявшем собой круглую комнату, способную вместить до пяти сотен человек, неспешно собирались гости. Это место было выстроено много сотен лет назад, и его стены, исписанные преданиями тех давних времен, излучали дух истории. Пол в зале был прозрачным, и под толстым стеклом разверзлась самая настоящая изумрудная бездна из растений, произрастающих из щелей в скалах. В глубине же шумела подземная река. Пол был исписан посланиями к потомкам от праотцев. Все письмена излучали теплый желтый свет. Над полом, в четырнадцати метрах, были сделаны своеобразные ряды для гостей, тянувшиеся по кругу комнаты. Каскадами они поднимались до самого посеребренного купола, венчавшего зал. Четыре огромных окна, от пола до самого верха, открывали вид на четыре вершины Эрдэла, где по-прежнему бушевали стихии.
Новорожденную принцессу вынесли в центр комнаты и положили на пол. Девочку нарядили в яркие, расшитые символами дома Ран одежды, подчеркивающие важность события. Ребенок молча и спокойно наблюдал за происходящим. Ее брат стоял рядом, закрыв глаза и сложив руки на груди. Он вслушивался в голос своей души, прокручивал в голове события будущего. Наконец гости заняли свои места, и шум голосов стих. Ивалиран открыл глаза и, окинув всех собравшихся холодным взглядом, скинул с плеч плащ, оставаясь в легких штанах бирюзового цвета, заправленных в высокие сапоги, и в рубашке навыпуск. На шее у него висел медальон с символом дома Ран – короны, заключенной в два круга, на заднем плане которой был крест, символизирующий четыре стороны света. Серебряный фамильный медальон сверкал, ловя лучи заходящего солнца, просачивающиеся через высокие окна и купол. Сын императора вышел в центр комнаты,