«Машина времени». История группы. Юбилейное издание. Евгений Додолев
вообще сделать?» Но у нас-то перед глазами были другие примеры. Были «Битлы», «Роллинги», которые тоже были все «слухачами». И вообще кто там профессионалом тогда был, кроме Градского?
И отец как-то всерьез это не воспринимал.
К «хаерам» были претензии, и меня периодически гоняли стричься.
– Да. Это было чувствительное наказание. А идеологический аспект рок-музыки обсуждался? Влияние Запада…
– Такого не было. А потом мы могли ведь, что и делали, когда играли на свадьбах, например, исполнять «Ой, при лужку, при луне», «Чайки за кормой» или «Полюшко-поле», мы это все умели и в нужный момент исполняли.
– Расскажи про маршала авиации Ивана Ивановича Борзова.
– Отец был командующим авиации ВМФ. Всю жизнь был связан с авиацией и с флотом.
В войну был сначала на бомбардировщиках тяжелых, на ТБ: (первый в мире серийный цельнометаллический двухмоторный бомбардировщик – Е.Д.), а потом на торпедоносцах.
«Ты помнишь, как все начиналось. Все было впервые и вновь»
– Репрессии вашу семью не коснулись ни в каких поколениях?
– Репрессии коснулись всех в той или иной степени. Но моих родителей – напрямую нет.
Но, скажем, бабушка моя с мамой уехали с Кубани… Потому что там сказали: «Михайловна, давай-ка, собирайся, уезжай, ты на очереди». Она рано мужа потеряла и занималась каким-то своим «бизнесом»: чего-то шила, чего-то еще делала, приторговывала…
И отца в 1942 году исключили из партии, это был серьезный момент. Это был очень серьезный момент: красного командира исключить из армии, летчика! Он тогда был, по-моему, старшим лейтенантом или капитаном. Ну, потом восстановили, потому что летчиков, наверное, было мало. А он настоящий был летчик, его сбивали два раза, и он оба раза переходил линию фронта.
– А было влияние отца одной из причин, по которой ты оставил занятие музыкой?
– Думаю, нет.
А вот в том, что я к хиппи относился очень сдержанно, и не увлекали они меня, – конечно, было. Потому что военные гены, конечно, во мне сидят.
– Но у Андрея Вадимовича тоже папа был фронтовик, потерял ногу на войне и, тем не менее…
– Он не был военным, это разные вещи!
У Андрея Вадимовича папа был необыкновенно талантливый человек во всех областях.
Я уже говорил, что он меня научил за полтора месяца рисовать все эти гипсовые головы именно так, как требуется. Обучил академическому рисунку. Поставил мне руку, глаз, все это… Едва к экзаменам успели. Люди занимаются, ходят на курсы год, два, три, а Вадим Григорьевич всему меня наспех обучил, очень быстро. И я ему необыкновенно благодарен. До сих пор, когда беру в руки перо, какой-то частью головы вспоминаю его.
Он играл замечательно сам. Был самоучкой, но играл виртуозно джазовые композиции, мог импровизировать как угодно.
– Когда не стало твоего папы?
– В 1974 году.
– На 22 года раньше, чем отца Макаревича, то есть он не застал звездную эпоху «Машины времени»? А мама?
– А мама