Пионеры, идите в ж*пу!. Фаина Раневская

      На заграничных гастролях коллега заходит вместе с Фаиной Георгиевной в кукольный магазин «Барби и Кен».

      – Моя дочка обожает Барби. Я хотел бы купить ей какой-нибудь набор…

      – У нас широчайший выбор, – говорит продавщица, – «Барби в деревне», «Барби на Гавайях», «Барби на горных лыжах», «Барби разведенная»…

      – А какие цены?

      – Все по 100 долларов, только «Барби разведенная» – двести.

      – Почему так?

      – Ну как же, – вмешивается Раневская. – У нее ко всему еще дом Кена, машина Кена, бассейн Кена…

      Приятельница сообщает Раневской:

      – Я вчера была в гостях у N. И пела для них два часа…

      Фаина Георгиевна прерывает ее возгласом:

      – Так им и надо! Я их тоже терпеть не могу!

      Раневскую о чем-то попросили и добавили:

      – Вы ведь добрый человек, вы не откажете.

      – Во мне два человека, – ответила Фаина Георгиевна. – Добрый не может отказать, а второй может. Сегодня как раз дежурит второй.

      В переполненном автобусе, развозившем артистов после спектакля, раздался неприличный звук. Раневская наклонилась к уху соседа и шепотом, но так, чтобы все слышали, выдала:

      – Чувствуете, голубчик? У кого-то открылось второе дыхание!

      Артист «Моссовета» Николай Афонин жил рядом с Раневской. У него был «горбатый» «Запорожец», и иногда Афонин подвозил Фаину Георгиевну из театра домой. Как-то в его «Запорожец» втиснулись сзади три человека, а впереди, рядом с Афониным, села Раневская. Подъезжая к своему дому, она спросила:

      – К-Колечка, сколько стоит ваш автомобиль?

      Афонин сказал:

      – Две тысячи двести рублей, Фаина Георгиевна.

      – Какое блядство со стороны правительства, – мрачно заключила Раневская, выбираясь из горбатого аппарата.

      Фаина Георгиевна Раневская однажды заметила Вано Ильичу Мурадели:

      – А ведь вы, Вано, не композитор!

      Мурадели обиделся:

      – Это почему же я не композитор?

      – Да потому, что у вас фамилия такая. Вместо «ми» у вас «му», вместо «ре» – «ра», вместо «до» – «де», а вместо «ля» – «ли». Вы же, Вано, в ноты не попадаете.

      Как-то начальник ТВ Лапин спросил: